null

В начале XX века русская аристократия рассматривала Абхазию, не больше не меньше, как альтернативу курортам Лазурного берега Франции, в Гаграх тогда началось строительство великосветского курорта. Во времена СССР Абхазия считалась у наших людей эдаким местом для мажоров — «Анюта, ты сщас умрёшь, Якин бросил свою кикимору и уговорил меня ехать с ним в Гагры…». Но в последние десятилетия, после развала СССР и абхазо-грузинского конфликта, прекрасная Абхазия стала напоминать маленькую африканскую республику с клановым управлением и бедным, ленивым населением. 

По дороге из аэропорта в Адлере к санаторию в Гагре первое, что бросилось мне в глаза, были укрепления склонов на автотрассе и тротуарная плитка, которые остались с советских времен. Они напомнили мне мой детский отдых с родителями на Кавказе. Но вслед за этим приятным воспоминанием пришло ощущение, что война в республике была недавно, хотя на деле оказалось, что после военного конфликта, длившегося по сути несколько месяцев, уже прошло двадцать восемь лет. За все эти годы в Абхазии не построили практически ничего нового, а советские объекты продолжают ветшать и разрушаться. Исключением из этого правила стоит назвать несколько бывших ЦКовских санаториев с подозрительно большими инвестициями и ресторан Гагрипш с плохой кухней.

Население Абхазии составляет примерно 260 тысяч человек, половина из них — это абхазы, около 100 тысяч — армян и грузин и 26 тысяч русских. При СССР на побережье Черного моря проживало всего 4% абхазов, а подавляющим большинством были грузины и русские. После победы в войне герои-освободители повыгоняли грузин-захватчиков и самозахватом вселились в их дома и квартиры. В 1992-93 гг. около двухсот тысяч грузин стали беженцами и были вынуждены покинуть свою родину. Новая власть трудящихся получила в своё распоряжение не только жилую недвижимость, но и многие советские объекты, включая архитектурные памятники. Проблема заключалась лишь в том, что люди, прожившие всю жизнь в горных деревнях, понятия не имели, что с этим всем делать. Вместо того, чтобы приводить в порядок свалившееся на них богатство и поддерживать инфраструктуру, новые абхазы стали жить по принципу: «наколоть, обмануть, денюжку выманить» и «пусть хоть всё развалится и отвалится от старости, никому не отдам, моё». Например, первое время если в многоэтажке ломался мусоропровод, то мусор абхазы выкидывали прямо из окон, а из автомобилей на дорогу летели пустые пачки от сигарет. «Речка унесет»*. В Абхазии до сих пор многие не платят за коммунальные и электричество, причем как те, у кого есть деньги, так и те, у кого их нет, государство периодически списывает долги с населения.

В Абхазии стрелки часов намертво застряли на отметке 90-е. Автомат Калашникова здесь продается за 14 тысяч рублей, американский М16 — за 45 тысяч, 98% населения этой республики имеют дома огнестрельное оружие и еще недавно его можно было бросить на заднее сидение автомобиля и спокойно ездить с ним. В настоящее время по утверждению неравнодушных и разгневанных в республике насчитывается восемнадцать воров в законе. В местную тюрьму с примечательным названием Дранды, а может Дранда (как Гагра и Гагры) проведен высокоскоростной интернет, есть спутниковое телевидение, в VIP-камеры по желанию клиентов «баб возят», питание судя по всему тоже не подкачало — Абхазия же. В общем, один абхазский клан сменяет там другой, по очереди обогащаясь и садясь на нары…

Как-то раз в продуктовый ларёк передо мной стояла женщина вместе с мальчишкой лет девяти. Внешне она была похожа на учительницу и выглядела не просто худой, а даже измождённой. На ней был старый поношенный плащ, на ногах — стоптанные туфли. Продавец подала ей булку хлеба и взвесила несколько мандаринов, килограмм которых стоил тридцать рублей, в ответ женщина попросила записать ей все это в долг… Официальная пенсия в Абхазии — пятьсот рублей, зарплата квалифицированного слесаря в государственной организации — семь тысяч рублей, шведский стол с вином в хорошей гостинице — пятьсот рублей, а за вегетарианское блюдо в апацхе** с вас возьмут целых сорок рублей.

null

Во время военного конфликта подавляющее большинство жителей Абхазии получили второе российское гражданство, поэтому пенсионерам еще выплачивают российскую пенсию, девять-десять тысяч рублей, а врачам и учителям — российские надбавки. «У России в этом вопросе такая позиция — кинуть косточку в виде дотаций и держать в Абхазии военные базы… ФСБ еще и присматривает за всем, помимо местной милиции». Но несмотря на российскую помощь, абхазская власть все-равно боится прихода русских, «которые вытеснят диких абхазов назад в их деревни», поэтому приняли соответствующие законы. Один из них гласит о том, что проведение референдума о присоединении к другому государству, является противозаконным. Согласно другому — собственностью в Абхазии можно владеть только по абхазскому паспорту, «а иначе Собянин пол Абхазии скупит». Из-за последнего постановления в республике постоянно возникают конфликтные ситуации и кидалово. Вот, например, решили вы купить себе на берегу Черного моря недорогой домик. В такой момент у вас обязательно появятся там очень "хорошие друзья", которые предложат оформить сделку по доверенности. Но любая доверенность в Абхазии действует три года, после которых к вам наверняка вновь придут ваши друзья и попросят еще столько же денег, а иначе они не продлят её на следующий срок. Подобные случаи происходят и с бизнесом. Есть такая местная страшилка, передающаяся из уст в уста, о том, как русский предприниматель построил в Абхазии завод по производству пластиковых труб. Оформил он его на подставных лиц, после чего завод у мужика благополучно отжали (90-е же). И начал тогда мужик искать правду-матку на земле, подключил свои российские связи (непростой был мужик) и дошел аж до самого Президента Абхазии. В ответ на просьбы русского предпринимателя разобраться в сложившейся ситуации и помочь ему, президент Абхазии ему вымолвил: «А ты сам что не можешь пойти и разобраться с ними как мужик?» Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец!

Если спросить у абхазцев, какие у них самые большие проблемы, то вам скажут — майнинг (об этом я расскажу в следующей части) и наркотики. Местные жители активно употребляют не только чачу и вино, но и плотно сидят на медикаментозных препаратах: метадоне, предназначенном для лечения героиновой зависимости и лирике или прегабалине (противоэпилептических препаратах). В качестве побочного действия все они вызывают импотенцию и бесплодие. Поэтому можно сказать, что многие молодые люди уже не просто не хотят работать, но и не могут из-за пагубных привычек. Так что жизнь превратилась в Абхазии в сплошной праздник, застолья и тосты, тосты и танцы. В перерывах какой-нибудь местный пацан пойдет к своим знакомым, стрельнет у них на бензин сто рублей, сядет за руль авто, как следует газанёт и врубит на полную громкость песню. «На на на…хватит нам работать и потеть, пусть за нас работает медведь. У него четыре лапы, пусть берет кирки лопаты, а мы будем сдалека смотреть, на на на, а мы будем кайфовать смотреть, на на на…Ты ведь знаешь, что в субботу вор не ходит на работу, а у нас суббота каждый день».

 Продолжение следует

 * здесь и далее курсивом — высказывания местных жителей с сохраненным контекстом

** местный ресторан

null

Теперь я есть на на Бусти, где можно подписаться на автора, отслеживать новые публикации и читать дополнительные материалы,

And you can find me on Patreon as well.