Недавно мне снова удалось прокатиться в Нижние Земли, в ту часть, название которой для нас и есть вся страна - Голландия. И если предыдущие поездки были эксклюзивно пленэр, плезир и coffeeshop «Три камарада», то на этот раз случилось дельце - приглядеть за погрузкой никелевого концентрата, вот и весь плезир на пленэре.
Имидж по случаю: каска набекрень и по колено в концентрате (для несведущих, но интересующихся - с виду это куча подмокшего серого вещества и запах не «номер пять»). Будучи портовым завсегдатаем, я деловито прохаживалась по причалу, заглядывала в трюма с непраздным интересом (сколько успели навалить?) и участвовала в дебатах, стоит ли вызвать бульдозер для разравнивания насыпи в трюме или можно граблями обойтись. Последнее слово за мной - ведь я представитель грузоотправителя. Иначе - шиппера. А шиппер платит. Вопрос серьезный, рисковать нельзя - гони бульдозер!
Два дня трудного труда и многочасового контакта с теми, кого советские газеты называли «простыми голландцами». Начну с того, что руки жмут они знатно, без скидки на то, что фрау, и это приятно. Сразу чувствуешь себя своим грузчиком , а не офисной крысой, понаехавшей с ревизией.
Дальше слово за слово:
- про марииванну - на эту тему разговор был короток. как только я стала закатывать глаза, мол, вот замечательный пример демократических ценностей, мне тут же предложили скрутить, коли фрау невтерпеж.
- про несчастных девушек, которых эксплуатируют сутенеры (почему-то русских помянули исключительно в этом контексте) и про счастливых девушек, которые заполняют налоговую декларацию и сами получают доход от своей активности
- про однополые браки - упустила я развить сюжет, жалею страшно
- про эвтаназию, что вот уже десять лет успешно практикуется. главное - успеть написать завещание, пока в здравом уме. И муж пусть напишет, если таковой имеется - чтобы все по-честному. А когда дело примет нехороший оборот, этим займется дееспособная родня и три врача, каждый из которых вынесет вердикт. И укол. Не хочешь укол - попроси газ, только надо уточнить заранее. Ок.
- про отсутствие смертной казни. и не планируется ее введение
- про предстоящий выбор между крайне правыми и крайне левыми
- про иммигрантов из Турции и Марокко и про то, что без них «страна не стала бы такой, как она есть сегодня» - и это прозвучало, как достижение
- про то, что церковь имеет все меньше влияния и люди стали более свободно распоряжаться своей жизнью - про пенсии в 67 лет, разводы в 60 и адюльтеры в 80
- про их работу. не рыдай уж так за наших работяг, фрау Галя, - утешали меня, - ну да, люди дышат вредной пылью, елозят туда-сюда по восемь часов на грузовике или торчат на кране, а может статься, они еще больше тебя зарабатывают и счастливы. А потом, погляди, к примеру, мой отец в 60 лет слез со своего крана, уехал в Китай, нашел там подружку и теперь учит маленьких китайцев английскому.
И еще я услышала то, чего давно не слышала ни в своей родной стране, ни в приютившей меня Франции: им нравится жить у себя дома, хоть все непросто и хорошего не жди.
На прощание они дружно сказали мне «Ой», что значит «пока» в переводе с простого голландского. Ойкнув в ответ, я подумала, что непременно заверну к ним еще чего-нибудь погрузить. Или просто так.
В самолете ужасно трясло и воняло канабисом - или мне это мерещилось? Вернулась домой, сказала Оле, что вот точно хочу жить в Амстердаме (не первый раз про это подумываю). "Там тоже есть твоя контора?", - оживилась моя дочь при мысли об очередном переезде. Там нет, но в Роттердаме, может и найдется, не моя, так другая - вот и прикидываю, стоит ли затевать такое предприятие ради того, чтобы умереть по решению консилиума. А раз так, пора озаботиться завещанием: кому сдать кошку, словари и файлы.