В Париже закончилась выставка из коллекции Щукина в здании Фонда «Луи Виттон». И выставка примечательная, да и здание само по себе заслуживает визита. А если повезет на солнечный денек, то можно еще и по Булонскому лесу прогуляться.

О коллекции много написано, многое из нее мы видели у себя дома, и народу было тоже много. Правильная организация и билеты по интернету сократили топтание у входа, но к Матиссу и Гогену было не протолкнуться, поэтому мы не стали разевать на них рты и разглядывали те картины, к которым можно было подойти. 

Оля стала разъяснять мне, чем интересен Анри Руссо по кличке Таможенник и почему его ни с кем не спутаешь. И я вспомнила другую выставку, посвященную исключительно ему.

Это было лет десять назад, тоже в Париже. Мы сговорились с подругой Юлей заманить детей на Руссо, посулив им чипсы и кока-колу. И вот мы с девочками катим в метро на встречу с Юлей и с прекрасным. Воскресение, народу мало, сидим у окошка. Я грежу о вечной молодости, а дети прикидывают, как бы так устроиться, чтобы сразу начать с кока-колы и ею же закончить, минуя заявленное в программе искусство. Все идет по плану, мы уже на станции Вилье, но вдруг на платформе возникает подозрительная суета. Сначала какой-то тип подбегает к нашему вагону и начинает отчаянно барабанить в стекло, потом отскакивает в сторону, снова подбегает, каким-то образом резко опускает верхнюю раму и закидывает к нам в вагон предмет. Все это я вижу краем глаза, поскольку совсем не любопытна. А уж всякие уличные коллизии меня вообще не интересуют. Вот и тут, вся эта беготня меня как будто не касается. Как будто!

Надо ли говорить, что этот самый предмет упал мне прямо в руки? А двери уже закрылись и поезд тронулся. Дальше — дело считанных секунд. Даже не разглядывая, я подняла в вытянутой руке это залетное нечто, похожее на варежку или кошелек, и довольно громко задала сакраментальный вопрос: «Чья туфля?». Никто не отозвался, и я без всяких сомнений выбросила эту вещицу обратно в открытое окошко. Поезд уже тарахтел по туннелю, и нам бы катить спокойно дальше, но тут всполошилась стоявшая у меня за спиной группа людей. Это были греки. В наборе: грек с женой, с ребенком, еще с одним в коляске, с тещей, тестем и багажами. Они загалдели на своем, и какой-то доброхот, случившийся рядом и смекнувший, что к чему, поинтересовался, куда это я задевала кошелечек этого мсье.

— Да выбросила, - сказала я чистую правду.

— Аааааахххх, — взволновались греки, — какая неприятность!

И весь вагон на меня поглядел с упреком.

— Ну и что вы на меня смотрите так внимательно? — возразила я завсегдатаям подземки.

— Хотите все знать? Так знайте: мы живем в такое время, что если с неба на тебя что-то сыпется, это точно не манна. Вдобавок я путешествую с маленькими и должна позаботиться об их безопасности.

И показала на детей: Ксеню по кличке Липид, плохо соображавшую, что происходит из-за Рамштейна в ушах, и Олю, которой не нужна никакая кличка, потому что у нее уже было красное кепи и ножичек Swiss Army, которым она как раз поигрывала.

— Так это был ваш кошелечек, с которым вы так неаккуратно обращаетесь? — подступила я с расспросами к озадаченному греку. — И чего там?

— Да так, ничего особенного..., — засмущался растяпа (по-французски он, разумеется, не говорил. И ему страшно повезло, что среди всех этих недалеких вояжеров нашелся лингвист, который смог разобрать его сбивчивый английский).

— Только паспорт, карточки, деньги.... И вообще-то мы сегодня домой улетаем. У нас самолет через четыре часа...

Ого, скульптурная группа «Смерть Партокла». Разумеется, я тут же забыла про выставку и занялась грековой репатриацией (да, да — подталкивали его в спину бледнолицые жители метро, — идите с этой мадам, она вам поможет!)

Но как же это случилось? А вот как: этот беспечный человек уронил на перроне билетик и нагнулся за ним. Но при этом не заметил, что у него из заднего кармана джинсов выпал бумажник. Однако ж это заметили добрые люди и постарались вернуть недотепе его кошель. Они все для этого сделали, все! И это им почти удалось. Подхвати НЛО какой-нибудь пытливый гражданин, он начал бы докапываться, что это за штука такая, и нет ли там чего урвать... увы, на его месте оказалась я, ваша нелюбопытная подруга..

Нам пришлось вернуться на эту самую злополучную станцию. Дети, мои и греческие, остались под присмотром тещи с тестем, а я понеслась хлопотать перед администрацией, подбадривая на ходу жертву недоразумения: дескать, не дрейфь, вот я вообще раз перешла английско-французскую границу с одним проездным. А уж в Грецию-то улететь без документов сущие пустяки. Мы же в зоне!

Работники станции с пониманием отнеслись к моей просьбе «надо достать кой-чего». Тут же из подсобки выкатилась баба с багром и направилась к перрону.

— Тццццц, — остановила ее я на полпути. — Это было бы слишком просто, дорогая. Тут нужно в туннель лезть. Так мы и сами могли бы.

Ах, как интересны были выражения их лиц, когда я расписала суть дельца. Такой казус у них случился впервые.. Метроработники почесали затылки и рискнули потревожить начальника станции, который отдыхал где-то через три остановки. Мы с детьми отбыли восвояси только после того, как меня клятвенно заверили, что шеф мчится следующим поездом, и как прибудет на место, рванет рубильник, отключит всю линию, спустится с фонарем в царство Аида, там пошарит, все будет окей, и грек будет доволен. Я распрощалась с ним, как с братом и оставила ему свой номер телефона на тот случай, если ему негде будет ночевать со всем его выводком.

До выставки в этот день добралась только Юля, так что мои дети довольствовались чипсами и кока-колой, а я — стаканом красного. По пути домой мы завернули к нашим друзьям со станции «Вилье». Завидя нас, они радостно замахали руками, баграми и флажками — грек нашел свое счастье. Кто бы сомневался?!

Мне нравится эта история.

Жизнь подкидывает нескучные сюжеты — это раз.

Люди доверчивы и отзывчивы — это два.

Начальник станции решает — это три.

И есть четыре.

Я давно заметила за собой удивительное свойство: стоит мне чего-то оччень не хотеть, как это и не происходит. Порой обстоятельства благоприятно стекаются самым неожиданным образом, как в мелочах, так и в главном. Может быть, это удивительная способность передалась кому-то из моих девочек. И я до сих пор гадаю: кому? Кто из них тогда так не хотел видеть веселые картинки Анри Руссо?