До самого последнего момента, чуть ли не до вылета самолета из Москвы я не был уверен, что действительно улечу на этот раз в свои любимые Салоники. Основная причина понятна, но ее уравновешивали два обстоятельства. Во-первых, мне нужно было добить ремонт в купленной год назад квартире и купить мебель и технику, а во-вторых - как раз во время моего пребывания сюда из России должен был прибыть грузовичок с вещами, за которые я уже устал платить по 20 тысяч в месяц на одном популярном столичном складском сервисе.
Пока я метался в своих колебаниях, свое веское слово, как обычно сказала жена Татьяна: “Ты не забыл, что наш сын учится в Греции? В случае чего, он там останется в одиночестве, покинутый всеми родными. А ты сможешь всегда работать на удалёнке. Короче, взял ноут под мышку и шагом марш в Домодедово!”. Делать нечего, и вот спустя 3 часа я уже лечу в заполненном едва ли на треть “Эйрбасе” греческих авиалиний навстречу совершенно непонятному будущему.
Поначалу все вроде бы выглядело неплохо. Пограничники в своих кабинках сидели без масок (в отличие, кстати, от наших), без масок же были и все сопровождающие-встречающие. Разве что местные таможенники, особенно лютые в межсезонье и конфискующие все и вся, вплоть до лишней пачки сигарет, на этот раз лениво наблюдали за прилетевшими из-за стеклянной двери, даже не думая высунуть носа из своего убежища. Мой приятель Алик, владелец фирмы по прокату автомобилей, заключил меня в свои объятья, как только я показался в дверях терминала, не забыв дважды облобызать по средиземноморскому обычаю, несмотря на мое активное сопротивление, и сообщив первым делом, что Греция не Италия, и здесь, как обычно, проблем нет. Но какое-то необъяснимое напряжение все равно висело в обычно безмятежном и ленивом теплом греческом воздухе. Включив греческое авторадио, я понял почему: правительство распорядилось закрыть все магазины (кроме супермаркетов) и точки общепита. Для греков это сродни катастрофе, учитывая, что общение в таверне или кофейне - излюбленное занятие этого народа на протяжении столетий. Как, впрочем, и шоппинг, которому каждый уважающий себя житель Эллады предается регулярно, несмотря на любые экономические кризисы, пусть даже и планетарного масштаба.
Старая набережная Салоник - излюбленное место прогулок горожан в "докризисную эпоху". Фото автора
Последнее, впрочем, напрямую касалось и меня самого. Шопинг - не шопинг, а без кровати с холодильником я здесь в будущем жить не смогу. Судорожный поиск в интернете принес радостную весть: магазины крупных международных сетей все еще открыты! Как выяснилось не навсегда, а только на двое суток. Причем расположенные там кафе и ресторанчики (как, например, в IKEA) давно уже ушли на карантин. Утром в понедельник я уже к открытию был у гостеприимно распахнувшихся дверей со знакомым синим логотипом в желтом овале, с удовлетворением отмечая, что мы с сыном Васей - единственные посетители этого всегда набитого покупателями магазина. Подбор мебели не занял много времени: я его сделал еще в Москве, местным сотрудникам осталось лишь открыть мои планы по международному коду и проставить свои цены (оказавшиеся, впрочем, процентов на 20 выше, чем у нас). Удивило лишь, что продавцы были как один в масках и не подпускали меня к себе ближе, чем на 2 метра - в России с этим я ещё не сталкивался. Примерно то же самое произошло в магазине бытовой техники: весь процесс покупки занял не более получаса. С чувством глубокого удовлетворения от содеянного, я отправился в Салоники - посмотреть, что изменилось в городе за те полгода, когда я был здесь в последний раз.
Город поразил многим. Непривычной пустотой. Людьми в масках (пусть не поголовно, но такого я здесь вообще не видел). Отсутствием тех же масок в аптеках. Длинными очередями в присутственные учреждения - причем все соблюдают всю ту же двухметровую дистанцию, а внутрь помещения пускают по одному. Тысячами закрытых магазинов и таверн. А главное - совершенно пустой набережной, где еще за пару дней до этого было не протолкнуться. Порадовало лишь одно - как обычно напряженный трафик, который, казалось бы, не давал этому городу умереть окончательно.
В смешанных чувствах я возвращался в небольшой городок на Эгейском побережье, где нашел себе пристанище в эти дни. По дороге услышал, что с этого дня всех прибывших в страну иностранцев сажают на двухнедельный карантин (выходит, я проскочил?). А еще - что моя авиакомпания прекращает все международные рейсы (значит, застрял?). Я ходил вдоль кромки моря, начиная осознавать, что в моей жизни наступает какой-то новый этап.
Продолжение следует