В знаменитом французском Шарль-де-Голле со мной приключилось то, чего не происходило ни в Оренбурге, ни в Ростове-на-Дону. Прощально обнимая воздушный круассан с поджаренным бочком, я протянула свою многоразовую кружку и попросила налить кофе в неё, а не в одноразовый стаканчик. Бариста с широкой улыбкой сказала мне ейс и выкинула мою кружку в мусорку.

— Капучино или эспрессо?

«Капучино и ружьё» вспомнила я сцену из сериала «Большая маленькая ложь», но тут мне стало очень смешно. Используя весь свой и её английский, я стала объяснять, что, вообще-то, это моя кружка, и я очень хочу не тратить одноразовые кружки, потому что деревья растут в среднем 50 лет, но когда становятся стаканчиками, превращаются в мусор уже через 15 минут после покупки. Во всём мире для производства одноразовых бумажных стаканчиков ежегодно вырубают 32 миллиона деревьев. И я знаю, что каждый раз, по маленьким кусочкам, по деревяшечке я спасаю какое-то дерево, возможно, из российской тайги, ведь наши компании поставляют целлюлозу не только в Китай, но и в страны Европы.

Аэропорты я посещаю нечасто, но смешных историй почему-то накопилось много. Однажды в Екатеринбурге я дала интервью местному телевидению, и, улетая в этот же день, от скуки и лишнего времени решила сходить в аэропорту на маникюр. И вот сидим мы с девушкой, беседуем о ногтях и кутикуле, а меня и тут, и там передают. По телевизору я распинаюсь, рассказываю о раздельном сборе отходов и как под Екатеринбургом уже производят лавочки из пластикового мусора, трясу перед камерой папкой, сделанной из переработанных пластиковых бутылок, а моя мастер, как увидела это, так сразу спросила: «А вы по телевизорам ходите, а Андрюшу Малахова видели вживую когда-нибудь? Он такой лапочка!».

Конечно, я давно поняла, что всему своё время и место: и рассказам о раздельном сборе, и о перепотреблении, у каждого человека должен быть свой путь, в конце концов все придут к экологичному образу жизни, это уже неизбежно и неотвратимо. Но как у экологической активистки у меня нет выходных, поэтому экологический ликбез встроен в любую коммуникацию. Как хармсовский Пушкин кидал камни, так я кидаю экологические лозунги. Вся красная, руками машу, всё кидаю и кидаю.

В аэропорту Казани на досмотре у меня из сумки вытащили пластиковую бутылку, которую я как честный гражданин везла сдать в раздельный сбор Петербурга, не наткнувшись на нужные контейнеры в городе. Работница сказала её выбросить, потому что это бутылка.

— В ней нет воды, запрещены к перевозу жидкости, так что положите обратно.

— Это мусор!

— Нет, это не мусор, а вторсырьё, из которого можно сделать новую бутылку или свитер.

— Я не знаю, где эта бутылка была и что вы в ней носили!

— Вы нарушаете правила провоза багажа: либо вы сейчас кладёте мою бутылку в сумку, либо устанавливаете мне бачки для раздельного сбора, либо мы вызываем администрацию аэропорта, и будем разбираться.

— Да забирайте вы свою бутылку! — закричала женщина и бросила мне её в меня.

Но я знаю, что когда прижмёт: мусорный полигон или мусоросжигательный завод начнут строить прямо у дома, ребёнок в больничку попадёт с отравлением из-за уже переполненной свалки, на райском пляже лицо накроет не волной, а грязным пакетом, человек вспомнит о нашем разговоре или о моей статье, и поменяет своё мнение и поведение. Ведь меняться, чтобы сделать не только себя, но и мир вокруг себя, — что может быть лучше? Если переживаете за сибирскую тайгу, перестаньте брать одноразовые стаканчики и купите кружку.