Приехав в индийскую Варкалу и взглянув на Аравийское море, я сразу подумал о заплыве, но вскоре отказался от этой идеи – я панически боялся огромных волн, да и акулы на прилавках настораживали. Одну я из любопытства съел – получил белое пресное мясо и, простите, диарею в бонус.
Прошла неделя. Я обжился в роскошном отеле Дина Чапри, уже привык к светящимся глазам ящериц на стенах, разве что муравьи, как бы изощренно я не прятал печеньки, находили их и грызли своими мандибулами. По примеру бурсака Хомы из Вия, я противокомариным аэрозолем нарисовал круг, и, знаете, помогло – прожорливые создания перейти черту не посмели.
В тот день я пил кофе в непальском ресторане и работал на макбуке. Мимо пробежали полицейские – в «Дарджилинге», соседней кофейне с дощечкой: «Wi-fi – no, speak – yes» один местный делец прострелил другому ногу. Что называется поговорили. Полицейские перетрясли отели, взяли за горло сувенирные лавки, запретили в ресторанах пиво. Для местного пьяницы, усатого длинноволосого немца с красным носом, похожего на Грегори Робертса, запрет катастрофой не стал. Он нашел моторикшу, крикнул «Wineshop» и помчался в деревню. Мне же было все равно. Пару раз я пытался «писать пьяным, вычитывать трезвым», пока не понял, что это идиома.
Варкала осела на высоченном обрыве с прекрасным видом на прозрачно-зеленое Аравийское море. В один момент я заметил вдали маленькую желтую точку. Это был человек! Он резво плыл кролем параллельно берегу. «А что, так можно было? – подумал я, как в том анекдоте. – Но один в море? С ценой ошибки в жизнь?» Дело в том, что берег Варкалы, кроме пары пляжей – острые валуны. Огромные волны с грохотом расшибаются о них, взметаясь белыми брызгами. А еще рыбаки говорили про акул.
Позже я познакомился с пловцом. Это был высокий стареющий англичанин, невыносимый в своей немногословности. Но он был титан, из тех, кто расширяет границы человеческих возможностей. Я не раз наблюдал, как он заплывал далеко в море, доказывая себе, что может. Похоже, люди не интересовали его, он всегда ходил один, наедине со своими демонами. Может он был грозный Посейдон, бог морей и океанов?
Плавать я тоже умел. Готовясь к длинным триатлонам, я заработал синусит в хлористой Бауманке, а потом проплыл по четыре километра в шведском Кальмаре и американском Мэдисоне. Затея с Аравийским морем была мне по силам, но по силам ли плыть одному, без страховки? Я уже знал свое решение. Я – поплыву.
Днем я писал книгу, вечером тренировался. Поначалу я боялся, что меня утянет в море какое-нибудь течение, или отлив, или просто волны. Аравийское море – часть Индийского океана. Ветер гонит волны чуть ли не от Южного полюса и к берегу Варкалы они вырастают в чудовища. Набросившись на пляж, они грозят утянуть тебя в свою пасть. Опытным путем я понял, что боятся не стоит – никуда меня не уносило.
Каждый вечер я спускался по северной лестнице на пляж, уплывал подальше и плавал параллельно пляжу. Нас было трое, на кого не обращали внимания спасатели: бородач, рыжая и я. Бородач плавал брасом, шумно вдыхая воздух и делая безумные глаза. Он был замкнут на себе. С рыжей мы раз поговорили, ее звали Варя. Мы качались на волнах далеко от берега, багряное солнце освещало ее красивое лицо. Каждый год Варя сдавала квартиру в Отрадном и зимовала в Варкале.
Близились муссоны. Солнце сменилось тучами. Море бурлило. Волны вздыбливались гребнями все раньше и раньше. Я, в своих тренировках, заплывал еще дальше. Труднее всего было отплыть от берега. Волны наступали одна за другой, черные, громадные, неотвратимые, как богатыри Черномора. Пока многотонный гребень не обрушивался, нужно было поднырнуть под волну и скорее бежать к следующей. Обычно я справлялся, но все равно однажды получил, уже далеко в море. Я дышу в кроле на одну сторону – вправо. Волна подстерегла меня, когда я был правой стороной к берегу и не видел гребня. В один момент меня огрело, перевернуло и закрутило, я даже не мог понять, где верх, где низ. Кошмар из снов. Я справился с паникой и поплыл дальше. Я плавал все лучше, все увереннее, все дольше.
Раз утром я, как обычно, пил кофе в непальском ресторане и заметил человека в море, он как раз подплыл к невидимой черте между зоной пляжа и открытым морем. Он плыл брассом, суетливо и нерационально, может это был бородач? Его дерганые движения выдавали панический страх. Страх утонуть, страх нового, страх оказаться недостаточно сильным для свободы, страх увидеть себя настоящим. Нет, он не был готов ни ментально, ни физически к путешествию по ту сторону черты, как те муравьи в моем отеле. Через несколько минут брассист повернул назад.
В середины ноября до начала декабря бесновался муссон. Большие папоротники трепыхались от ветра с дождем. Тренироваться было самоубийством.
Как-то ночью я пришел на берег. Волны бьют о камни. Стихия. Нечто ирреальное. Жуть. Бабах. Как звук бича. Или обвала в горах. К этому звуку я не могу привыкнуть, я чувствую животный страх. Аравийское море рассвирепело.
- Ближе… - шепчет мне море, словно питон Каа мартышке. – Подойди ближе…
Я спускаюсь по камням и сажусь ближе к нему. Я понимаю, что если волна накроет меня, то навсегда утянет в черную пучину. Бабах. Совсем близко. Идеальное место тренировать ужас. Только маленькие крабики, ничего не боятся. Точно рассчитывая такт между волнами, они быстро перебегают в свои лазейки.
- Ближе! – шебуршат в уходящей воде камешки.
- Дальше не пойду, - отвечаю я. – Я безумец, но не настолько.
Раздается треск – огромная волна бьет по камням у моих ног, мне в лицо попадает пощечина из брызг. Я вздрагиваю, но остаюсь сидеть на месте. Белая пена, пузырясь и шипя медленно исчезает в щелях между валунами. Человек, в своей гордыне, думает, что он бог, но нет, человек – пена. Попузырившись свой век он также бесследно как пена уходит в землю. Человек думает он покорил природу? Наивный гордец. Природу нельзя покорить. Один раз взбунтовавшись природа сотрет человека в пыль и не поперхнется, да что там – даже не заметит, что какая-то тля покрывала ее поверхность миллионы лет. Я долго-долго сижу на камне, размышляю о заплыве. Я давно оглох от грохота волн.
- Пусть я пена, но я еще попенюсь, море, - говорю я, вглядываясь в черноту волн. – Пожалуйста, стань мне другом. Я уважаю, но не боюсь тебя. Ты можешь отнять мою жизнь, но не можешь отнять мое право пытаться. Будь мне другом, море.
Утром первого января я решился на заплыв. День был солнечный, море успокоилось. Я спустился по северной лестнице на пляж, надел плавательные очки и быстро поплыл перпендикулярно берегу. Правой, левой, вдох. Правой, левой… Отплыв метров на двести я повернул вправо, туда, где сам за себя. Вдали, в мареве, вижу минареты мечети, мне плыть дальше. Секундное еканье сердце и невидимая черта позади. Отработанные движения. Я скольжу по воде кролем. Я как будто парю в воздухе, настолько прозрачна вода. Серое дно метрах в десяти, вода там темнее. Подо мной проплывает серый скат. Шарообразная медуза, размером с голову. Стайки рыбешек. Под камнями вижу рыб побольше. Во время вдоха рассматриваю рестораны, пальмы, небо. Я слышу только свои гребки. Я спокоен. Я проплываю затопленный Черный пляж, потом еще один, мечеть. Под пальмами сидят люди в белых пилотках, они смотрят на меня. Вижу маленькую бухту, зажатую между глыбами камней. Мне туда. Волны ближе к берегу усиливаются, у меня почему-то кружится голова, секунда паники. В той бухте семья индийцев, дети машут мне руками. Как самолет на ветру я лавирую в волнах, чтоб не вынесло на камни. Получается. Чувствую песочное дно. Выхожу на берег. Улыбаюсь и машу детям в ответ. Заплыв удался. Спасибо, море.