При жизни Александр Солженицын сетовал, что в России мало экранизаций его произведений. В 2008 г. писателя не стало, и он так не увидел на экране "Один день Ивана Денисовича" - свой первый рассказ, опубликованный в 1962 г и тут же сделавший его знаменитым. Теперь, спустя 13 лет после смерти писателя, благодаря стараниям режиссера Глеба Панфилова, мы, наконец, имеем возможность его увидеть.

Глеб Панфилов, классик нашего кино, автор таких фильмов как «В огне брода нет», «Начало» и «Тема», еще в 60-е годы проявлял интерес к прозе Солженицына (короткий метр по рассказу "Случай на станции Кочетовка"). В 2006 г режиссер снял телесериал по роману «В круге первом», вполне адекватный оригиналу - может быть, потому что сценарий для него написал еще здравствовавший тогда писатель (он же, кстати, читает в нем  закадровый текст). 

По-иному обстоят дела в случае с экранизацей "Ивана Денисовича", где режиссер многое добавил к литературной первооснове.

В зарубежной версии фильм называется «Сто минут Ивана Денисовича» (столько длится картина). Изменения в названии не случайны. Те, кто помнит книгу, обнаружат, что Панфилов буквально придумал биографию главного героя – Иван Денисович у него работник МТС, после призыва в армию сержант артиллерии, проходит парадом по Красной площади, потом война, плен, побег из плена, лагерь и стройка будущего космического завода, письма от дочки, и даже встреча с загадочной старицей в исполнении Инны Чуриковой – в общем, в фильме додумано многое, чего нет у Солженицына, и оставлено за кадром многое, что у Солженицына есть (например, предыстории других персонажей -  товарищей Ивана Денисовича по лагерной жизни). 

Оправданы ли такие добавления к хорошо известному тексту? Наверное, Панфилов, с его успешным опытом режиссера и сценариста имел на это право. Главное, что досочиненное, в целом, не вызывает протеста у зрителя и смотрится более-менее натурально, в духе оригинала – хотя это все-таки уже не Солженицын, а Глеб Панфилов - или некий сплав обоих авторов.

В картине мы видим героя при совершенно иных обстоятельствах, нежели в рассказе: в фильме Ивану Денисовичу остается отбыть в лагере всего десять дней – по сути, герой должен прыгать от счастья (что не очень заметно на экране) и вызывать всеобщую зависть. В оригинальном же рассказе Иван Денисович находится где-то на восьмом году своего нескончаемого срока, и описание одного дня его жизни завершается горько-ироничным комментарием: «Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. Из-за високосных годов – три дня лишних набавлялось…».

По поводу исполнителя главной роли: Филипп Янковский играет хорошо и, наверное, не зря получил свой приз на фестивале в Локарно, где фильм был впервые показан в августе этого года. Но на роль Ивана Денисовича – такого, каким мы его видим на страницах рассказа Солженицына – человека  простодушного, честного, здравомыслящего, свыкшегося с постоянной несправедливостью – словом, воплощения души русского народа – на эту роль интеллигентный, с веселым огоньком в глазах Филипп, на мой взгляд, не очень подходит.

К минусам фильма можно отнести и плоские образы отрицательных персонажей – немцев, смершевцев и надсмотрщиков в лагере. Злодеям в фильме не хватает глубины и убедительности, часто из-за плохой игры актеров, их исполняющих. То же самое относится и к некоторым второстепенным персонажам из числа лагерников – на экране они получились гораздо более бледными, чем описаны у Солженицына. А ведь, казалось бы – покажи историю жизни каждого из них, так как она описана в рассказе – и хватило бы с лихвой на сто экранных минут, и выдумывать и добавлять ничего не пришлось бы. 

Словом, идя на фильм, зритель должен иметь в виду - Глеб Панфилов сделал свое собственное произведение по мотивам знаменитого рассказа. Насколько это ему удалось – вопрос спорный. Впрочем, последнее слово, как всегда, остается за зрителем. Будь этот фильм показан в первые годы перестройки, я уверен, он сорвал бы кассу. А сегодня скромные сборы за первый уикенд показывают, что интерес к теме, столь волновавшей когда-то общество, практически угас.