Как бы ни менялись тренды, темы, повестки дня и настроения общества, в центре исследования искусства всегда будет человек. Ведь оно создается людьми для людей. Послание к человеку стало сердцевиной нынешней Театральной Олимпиады в Венгрии, слоганом которой стали строки из масштабной пьесы Имре Мадача «Трагедия человека»: «O Man, strive on, strive on, have faith; and trust!» (в переводе Леонида Мартынова с венгерского: «О человек, борись и уповай!» Эта зоркая устремленность в человека отразилась в насыщенной (750 спектаклей) программе фестиваля, охватившего и вдохновившего всю Венгрию, где к свежему запаху весны, примешался дурманящий аромат театра. Но в том и особенность Театральной Олимпиады, что призвана она не развлечь или отвлечь публику от тяжелых мыслей, а напротив, сконцентрировать ее внимание на актуальных и вневременных основах жизни, проблемах и вызовах, морально-нравственных, философских и, на первый взгляд, абстрактных категориях, которые, однако, оказывают конкретное влияние на нашу жизнь. Если мы не отрефлексируем те или иные аспекты нашего бытия, они настигнут нас и расплата за это нежелание задумываться останавливаться в суете дней и гонке века, будет велика. Именно это мы наблюдаем сегодня, глядя на мир, лишенный мира.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/f607f7aa-29b7-4bd5-a733-06eada79e26c.jpg)
Порой кажется, что мы достигли того этапа развития, когда литература абсурда или сюрреализм уже не удивляет, не поражает воображение оторванностью от жизни, а воспринимается как часть общего мирового ландшафта. Сегодня, пережив опыт затяжного мирового страдания, мы охотно готовы верить в самые нереалистичные вещи. Мы убедились в том, что то, чего, как казалось, не может быть – воплощается в реальности. Вот и постановки греческого режиссера Савваса Струмпоса кажутся намеренно отстраненными от конкретной географии и хронологии, и, может быть поэтому они так точно попадают в день сегодняшний.
В рамках Театральной Олимпиады режиссер представляет свой спектакль «Отчет для академии», созданный на базе Zero Point Theatre, главным режиссером которого он является. В основе сценического действа лежит одноименный небольшой рассказ Франца Кафки. Но как в нескольких страницах Кафки умещается жизнь человека и мира, так и в одноактной постановке, длящейся 70 минут, удалось отразить болевые аспекты сегодняшнего дня – дегуманизацию человечества.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/348ca7e0-7717-406f-82a7-ba50d8c8ea65.jpg)
По сюжеты главный герой Ротпетер (дословно Красный Петер, вот и основной цвет спектакля – красный. Это не буквализм, но цвет кровоточащей эпохи) читает доклад на научной конференции. Он рассказывает о личном опыте трансформации и преображения из обезьяны в человека. Но нет здесь торжества эволюции и гимна тому, что менее развитое существо превратилось в существо высшего порядка. Напротив, прогресс здесь тождествен деградации. От стадности к ощущению собственной личности проходит путь герой, в финале вновь оказавшись в «стаде людей», слившись с толпой. Это не путь обретений, а бесконечных потерь. Чтобы стать человеком, не нужна человечность, нужно лишь копирование ритуалов человеческого сообщества. Монолог, разделенный на голоса и голосовые и телесные партитуры, в спектакле обретает ощущение и откровенность посттравматической исповеди. Хрупкость души и тела здесь поддержана изломанностью движений человеческих тел.
Уже не обезьяна, но и не человек рассказывает о том, как он был схвачен охотниками и погружен на корабль. Сидя в клетке, лишившись свободы, он размышляет о ней. То, что мы имеем, мы не ценим, и лишь потеряв – осознаем потерю. Свобода здесь осознается не столько разумом, сколько телом. Тело противится заточению. Герой понимает, что жажда выхода из замкнутого пространства еще не есть воля к свободе. Герой честно признается, что о свободе в масштабном смысле он и не помышлял, ограниченный масштабом клетки. Может быть, неумение ценить свободу, означает, что мы ее недостойны? Как соотносятся внешняя и внутренняя свобода? И можно ли потеряв одну, сохранить другую? Спектакль и пластичные тела, напоминающие порой, вопросительные знаки, в ритмичном повествовании оставляют зрителя наедине с ворохом самых разных трудно разрешимых вопросов. Как бы то ни было, но спектакль о свободе демонстрирует бескрайность свободы театрального жеста и театрального дыхания полной грудью.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/fef7d73b-c049-4666-80b2-40664fee24a3.jpg)
Саввас Струмпос не первый раз обращается к творчеству Кафки. Он уже осуществлял постановки «В исправительной колонии» (2009 и 2014) и «Превращение» (2012), а также «Кафка. Фрагменты» (2018). В нынешней постановке режиссер препарирует текст Кафки, превращая его в перформанс. Интенсивное сотрудничество с Теодоросом Терзопулосом стало основой для метода работы Струмпоса, основанного на постижении актерской психофизики. В центре художественных практик и экспериментов режиссера – тело как основа художественности. Пластика, вокальный аппарат, телесность как средство самовыражения. Любопытно как в спектакле из телесных практик проступает категория «речи», как герой то обретает, то теряет слово. Слова и звукоподражание здесь наполняют воздух темной энергией. Это не комедийный Bingo Bongo с Адриано Челентано, это психиатрический сеанс, помноженный на исповедь в храме Диониса.
Протагонист осознает, что единственный способ выжить – приспособиться. Он начинает подражать окружающим его людям. Проникаясь этой греческой постановкой осознаешь категорию мимесис (μίμησις ) (подражание) во всей ее полноте. От обрядового подражания до творческого воспроизведения (по Аристотелю). Но может ли с помощью подражания человеку стать человеком? И те, кому подражает герой – люди ли они? Не стали ли они, неожиданно для себя, выродившимися в «социальных обезьян» существами? И не сломит ли человек свою сущность под кнутом социальной дрессировки? Любопытно, что основными актами инициации становятся употребление алкоголя, курение и умение плеваться.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/ce771a02-5401-40c6-9b80-25f1525c937c.jpg)
«Превращение» тоже повествует о трансформации. Грегор Замза внезапно превратился из человека в насекомое, а в «Отчете для академии» превращение происходит наоборот: из животного в человека. Несмотря на слова героя о том, что перемена в нем произошла бессознательно и инстинктивно, это полотно не о дарвинизме и эволюции. Здесь нет социальной сатиры, через оптику которой часто трактуют это произведение Кафки. Нет здесь и темы еврейской ассимиляции, к которой тоже часто пытаются свести послание Кафки, принимая во внимание тот факт, что рассказ впервые был напечатан Мартином Бубером в «Der Jude». Саввас Струмпос не привязывает свой рассказ к конкретным обстоятельствам и частностям. Он сосредоточен не на сюжетных деталях, но на категориях, то окружающих, то сжимающих человека.
По сюжету перед Ротпетером стоял выбор: зоосад или варьете. Не раздумывая, он выбрал творческий путь, не желая загонять себя в клетку. Раскрепощение, высвобождение, преодоление оков и барьеров – мотивация героя и участников спектакля. Усилиями семи исполнителей история о превращении в человека и одновременно об исчезновении человечности в человеке превращается и в рассказ о рождении и мощной силе театральной энергии. Саввас Струмпос создает чрезвычайно энергичное и энергоемкое полотно, в котором слово ритмично поддерживается сценическим движением и жестами. Здесь раскрепощается тело и вслед за ним словно бы из глубины души вырывается звериный клич о страдании. Страдание как опыт здесь превращает обезьяну в человека, а человека в актера. «Человек, который был обезьяной, становится актером, чтобы иметь возможность выразить свою травму, чтобы никогда не переставать говорить о ней. Это выражение травмы в театральных и музыкальных терминах является временным искуплением. Юмор этого существа всегда скорбный и самосаркастичный, потому что он рождается из раны», – говорит Саввас Струмпос о своем замысле.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/2b7c98ca-84be-4d96-84ba-00b091ebc56b.jpg)
«Отчет для академии» – это еще и разговор о потере идентичности, и памяти. Ротпетер честно признается, что забыл о том, как был обезьяной. Оторвался от корней. Он оказался человеком без прошлого. Или пожелал забыть и отказаться от «обезьяньего прошлого», чтобы стать человеком? Но возможен ли человек без истории за его спиной, без груза и ответственности памяти, без воспоминаний личных и коллективной памяти? Из спектакля следует, что сознание, память и разум могут обмануть, а тело, даже искалеченное, не теряет верности и не предает душу, угнездившуюся в нем. Спектакль Савваса Струмпоса напоминает коллективный ритуал, мольбу о пробуждении человеческого в человеке, как мольбу о дожде.
Человеческое и человечное не подменяют, а порой опровергают друг друга в этой истории о том, быть или не быть людьми, и как быть ими. В финале рассказа Кафки Ротпетер ведет себя как лектор на конференции TED, делясь историей своего успеха, истории селфмейдмен, но зрители, как и читатели, испытывают чувство горчащего разочарования не от впечатления от героя, а от современного человека, мало чем отличающегося, порой, от дрессированной обезьяны. Там, где у другого режиссера получился бы поверхностный памфлет Струмпосу удалось создать пульсирующее, тревожное, энергичное театральное действо. Своим психофизическим экспрессивным театрально-ритуальным действом режиссер будоражит мысли и человеческое самоощущение в зрителях, которые сами вдруг осознают себя участниками этого ритуала.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/663f2283-fd8e-4edd-acef-2751366cfe60.jpg)
Театральная Олимпиада и фестиваль MITEM внутри нее, с самого начала задали довольно высокую тематическую и художественную планку. Несмотря на впечатляющую статистику, здесь важно не количество, а качество – спектаклей, мероприятий вокруг них, зрительского опыта. Кажется, что организаторы задались целью собрать спектакли, среди которых не было бы ординарных постановок, имеющих шанс оставить публику безучастной. Здесь хочется спорить, общаться с создателями, задавать вопросы себе и другим. И это пространство для свободного диалога обещает быть составной частью Театральной Олимпиады, искренне верящей в человека и вдохновляющей человека не терять веры в себя, мир и высшие силы. И даже на спектакле об обезьяне здесь обходятся без «monkey around*».
*Идиома, означающая пустую трату времени.
![](https://0d314c86-f76b-45cc-874e-45816116a667.selcdn.net/61d68695-8b8b-4fa1-b2e8-3dd892cf089c.jpg)