Зима в этом городе все-таки кончилась, в total-black-аутфиты вгнездился авторитарный белый, а тот, кто был всем, стал никем. И наоборот.
Возможно, кстати, эта мысль и будет лейтмотивом сезона, а пока разбираемся в первой серии третьего «Контейнера». Не читайте, если еще не смотрели. Есть спойлеры.
Нас перебросили на полгода вперед, сделав первую серию вводной частью, ответом на вопросы. Все, о чем мы догадывались, но боялись спросить, персонажи сказали сами. На некоторые инсайты, к слову, стоит обратить особое внимание.
Например на то, что когда-то у Марины убили отца. Сложно угадать (а предположить страшно), как это может двигать сюжет, однако же если ружье висит на стене — к концу пьесы оно должно выстрелить. Ну или хотя бы с грохотом с этой стены рухнуть.
Пока сходили снега и зеленели деревья, Вадим успел вернуть себе кабинет и статус (как знать, может, на трость стоит посмотреть и как на символ власти), Ева стала Евой Вадимовной, возглавила корпорацию и стала выпускать когти не только по поводу, но и без, а Саша неожиданно притупила свою остроту и сбросила агрессию — то ли в тисках обстоятельств, то ли после сессий с психологом, то ли потому что поняла, что стратегия нападения с Вадимом не работает, и надо заходить через хитрость. И да, хитрость это или что-то ещё — только предстоит узнать.
Самое непривычное и несколько дискомфортное перевоплощение случилось с Евой. Назвать это трансформацией как будто бы нельзя. Трансформация была на стыке первого и второго сезона, к концу второго эта трансформация окрепла, сформировала внутренний стержень или по крайней мере его задатки. Сейчас же ее образ стал каким-то гипертрофированным, подростково-бунтарским, хотя и визуально привлекательным и дерзко-сексуальным. Но первое все же перевешивает.
И дело, пожалуй, не в Лизе Шакире, которая всегда делает своих персонажей максимально — максимально честно и максимально вкладываясь. Дело в ощущении недосказанности и каком-то замалчивании, что, впрочем, объяснимо — как никак, первая серия.
Что с ней случилось за эти полгода, откуда х10 категоричности и жгучести, как случилось так, что из Евы, которая была уместно-остра на язык и умела постоять за себя, появилась Ева, к которой надо приходить по записи и из которой как из пулемета летят колкости по отношению ко всем, от мала до велика.
Психолог и специалист по психосоматике Григорий Семчук называл белый цвет авторитарным цветом, а людей, которые его носят — обнуляющими ваш опыт и стирающими все ваши желания и мысли. Судя по тизеру, трейлеру и первой серии, в аутфитах Евы мелькают-будут мелькать белые элементы, которые как бы тихонько вторят всем ее действиям, которые пока что кажутся такими же жесткими и авторитарными, как и белый цвет в одном из своих проявлений.
Удачен и выбор коричневого цвета для костюма Димы. Удачен — опять же с точки зрения психологии цвета. Психологи называют коричневый цвет цветом всего материального. Это кора деревьев, это почва под ногами, это шкуры диких животных, если уходить совсем уж вглубь эпох. Уже упомянутый выше Григорий Семчук главной целью коричневого цвета называл «удержание всего, что попало в его поле» и говорил, что «люди коричневого цвета круты только тогда, когда владеют чем-то материальным, и как только они выходят за пределы, свою уверенность они теряют».
Очевидно, что-то материальное (полагаю, должность в органах) он потерял, и вместе с ним — свое равенство с Евой. В начале второго сезона у него был флеш-рояль на руках, и этот флеш-рояль давал ему видимое превосходство, с которым Ева настойчиво и с остринкой билась. Сейчас этого нет. Да и химия между ними как-то поблекла и подрастворилась. Так что пока первая серия посеяла мысль, что по очевидно разным сторонам баррикад они выглядят живее, органичнее и ярче.
Вообще начало третьего сезона можно назвать историей, в которой все мечутся, меняются ролями и рискуют в любой момент потерять свое кресло, свою власть, своё теплое местечко.
А кто-то наоборот — жаждет получить всё это. И кажется, любой ценой.