Вступление

Что вы представляете, когда я говорю Burning Man? Невероятные арт-объекты, инстаграм*-див в откровенных костюмах, анархистов, которые пытаются создать свое государство в пустыне, Илона Маска и других айтишников, отрывающихся между успешными стартапами – все это правда и все это ложь. Любой большой город даст тебе то, что ты от него ждешь (или чего боишься), а Black Rock City – это необычный город: он пропитан искусством, безумием и почти религиозным рвением со всеми его незыблемыми десятью принципами, которыми живет город-государство Burning Man.   

У города Black Rock есть почтовый индекс, улицы, дружина, госпиталь, население до 100 000 человек, но все это работает несколько недель в году. Даже пустыня здесь необычная, не та, к которой я привык в Персидском Заливе. Городок наш находится на дне озера Лахонтан, высохшего примерно девять тысяч лет назад, а местная пыль – мелкодисперсная щелочь, которая делает тебя удивительно чистым, хотя и покрывает тебя полностью, а еще не дает зажить ранам (причем как физическим, так и, как ни странно, душевным). В такой город я пришел пыльным скитальцем, который ищет дом там, где рады всем, но лишь на очень короткое время.

Два года я задаю вслух вопросы, вроде: «Что для тебя дом?», «Из чего состоит дом?», «Где ты чувствуешь себя дома?» и «Что делать, если вернуться домой ты не можешь?» или еще более сложное «Что делать, если дома, в твоем понимании, уже и нет?». Я получал разные ответы, понятно стало только одно: дом состоит из трех больших элементов. Быт, в широком понимании, а не просто где ты спишь и где работаешь; место, город, страна, район, точка на карте в службе доставки; люди, что живут с тобой или иногда приходят к тебе на рюмочку чая или поработать. Первое, что тебе говорят здесь: «Welcome Home!» – это ли не повод разобраться что такое дом, разложив его на слагаемые, а заодно рассказать как прошел Burning Man 2023 года.

Наш арт-объект «BlastOff»
Наш арт-объект «BlastOff»

Быт

«Общий сбор команды 20 августа в Рино, Невада. Отель Sends Regency Casino – там ночуем и выдвигаемся на рассвете в Black Rock City». Такой был план, озвученный команде еще в начале августа. 38 человек со всех концов света выстраивали сложные логистические цепочки, подбирая вещи и друг друга по пути, чтобы оказаться в одной точке, в маленьком городке штата Невада – последнем рубеже цивилизованного мира перед пустыней.

Как и большинство, я стартовал из соседней Калифорнии. Солнечный штат утром 20 августа встретил меня, Жу и Диму в 600 километрах от пункта назначения, разбудил проливным дождем и сводками: «Дорога вокруг Долины смерти перекрыта – оползень, дорога у озера Моно ждет перекрытия – опасность затопления». Штат накрывал пришедший впервые с 1937 года тропический шторм с именем ненавистного демократического кандидата, проигравшего выборы 2016 года, то бишь «Хиллари».

– Я бы не поехал вообще никуда в эту погоду, – сообщил нам ночной портье мотеля при заселении.

– Боюсь, у нас нет выбора!

Целый день наш штаб на колесах отслеживал перекрытия, движения шторма вокруг, мониторил отлетающий из кузова брезент, координировал движение фуры с арт-объектом. Уже в обед мы получили e-mail от дорожного департамента Black Rock — ураган добрался до них, и все въезды будут закрыты до будущих объявлений.

«Въезд будет перекрыт, предположительно до 12 дня следующего дня, ждите новых заявлений», – получили мы сообщение от организаторов на утро. Еще день в Рино – еще день подготовки, давайте сортировать грузовики. Два 26 футовых грузовика, три контейнера на тягачах, общим весом около 20 тонн, 18 ключевых участников – все подготовлено к отправке в 10 утра следующего дня. Уже в автомобилях мы получаем сообщение: «Все въезды закрыты. Ждите новых заявлений завтра». Переполненный бернерами намокший город ждал, а от напряжения и бессмысленности происходящего Жу начал простывать. Мы же собирались в полупустом зале с игровыми автоматами и морщили лбы, решая вопросы штрафов за выезд грузовиков на бездорожье, искали подъемники для контейнеров, которые потянут наш вес, в очередной раз рассчитывали план постройки лагеря.

Прямо посреди визжащих игровых автоматов мы оборудовали штаб: звонили транспортным компаниям, продумывали план действий и схемы оплат отелей, периодически скармливая мятые пятерки жадным одноруким бандитам. Утро третьего дня, в 9 утра уже по кабинам, ощущение старта гонки – надо ехать, чтобы то ни было, мы уже на два с половиной дня позади расписания – а, значит, есть риск не построить арт-объект.


Очередь на въезд из «ранних», то есть тех, у кого есть особый пропуск на строительство арт-объектов, они заезжают за неделю до общего старта. Прямо в очереди настраиваем рации, обклеиваем авто пленкой, координируем первые шаги по плае – щелочной песчаной поверхности, при малейшем движении по которой появляется облако мельчайшей пыли. После билетов и валидированых разрешений на въезд, нас встретили  «гритеры» (волонтеры, которые проверяют билеты, но главное – встречают всех участников). Дима, как бывалый, уже даже не вышел из авто, когда как мы – «верджины» (так здесь называют новичков) вывалились и дружно принимали объятия бывалых встречающих. Нам выдают «Гид по выживанию», бьют в колокол, обнимают «Welcome Home!».

– Ах, да, вы же верджины. Вам надо искупаться в пыли!

Я повалился на спину и начал делать фигуру пылевого ангелочка. Надо мной голубое высокое небо Аустерлица Black Rock City, и кажется, я уже победил.

– Хватит валяться – надо быстрее ехать, у нас еще часа четыре солнечного дня.

Наконец Дима вышел, обнял гритера и поднял теряющих пылевую девственность верджинов из пыли.


— Do you need any help?

— Thank you, I’m good.

— Are you sure? I can help.

Не унимался выкатившийся из облака пыли велосипедист.

— Да что же такое, не нужно мне ничего, сам доделаю.

Проворчал я себе под нос, укладывая огромный кусок брезента для основного шатра нашего арт-объекта. В шатре прятался секретный бар – мое убежище, за которое я отвечал лично и головой. 

Фестивальная неделя уже началась, вокруг уже курсировали праздные гуляки и постоянно что-то спрашивали — я был в заметном напряжении, на гране срыва. Мы все никак не могли закончить арт, а сегодня еще и поднялась пыль, мелкодисперсная щелочь. 

— О, вы говорите по-русски! — подъехал ближе велосипедист. 

— Спасибо тебе большое, что строишь арт, делаете большое дело! – парень подошел вплотную, обнял меня, снял с шеи золоченый медальон с символом Burning Man и жетоном этого года, и надел его мне на шею.

Все, что я смог выдавить — «Спасибо» –  и молча проводить его в очередное облако пыли. 

От медальона разлилось тепло, руки крепко сжали рванувший на ветру брезент, а впереди высился остов Blastoff – арт-объекта похожего на взмывающий в небо самолет, который, если забыть на минуту о проблемах земли, может унести тебя в облака грез и снов – навстречу восходящему солнцу, которое лучше всего встретить на крыльях Blastoff. 

Бар BlastOff. Фото Zorigto Dashinimaev
Бар BlastOff. Фото Zorigto Dashinimaev

Бернеры делятся на два типа. Первые на прогулку берут с собой все: протеиновые батончики, воду, обязательно металлическую кружку, иногда столовые приборы, даже тарелки (здесь нет пластиковой посуды, а значит поесть, выпить и закусить тебе нужно из своей посуды), рацию (никакой телефонной связи и в помине нет), очки солнечные, отдельные очки и маску (пылевые бури – это не шутка) и так далее, насколько хватит фантазии. 

Другие – не берут ничего, они в буквальном смысле чаще всего без одежды, разве что головной убор днем захватят. Их лозунг  «Playa provide» — если бы Короля Льва снимали в Black Rock, то «хакуна матата» звучала бы так.

Как вы понимаете, я скорее принадлежу к первому типу, а вот мой собеседник, с которым мы уселись на общем собрании – ко второму. Да, сегодня он решил передвигаться в трусах и полной портупее из хитрых ремешков по всему телу, но в трусах лишь для того, чтобы его портупея не натерла крепеж, какая между трусами и крепежом связь – оставлю фантазировать вам. 

Мы заехали в кемп переодеться, поесть и наконец открыть арт. 

Вторник, Burning Man уже третий день открыт для всех обелеченных желающих. Саша, лидер и художник нашего проекта, взяла громкоговоритель.

– Это было непросто, но мы сделали невозможное. Два года трудов проектировки, сбора средств, четыре месяца в жарких мексиканских цехах – все это не зря. Наш самолет, взлетная полоса – все 10 с лишним тонн металла стоят! Вы — герои!

Восторг, овации, улыбки всех 40 человек, чудом втиснувшихся в палатку кухни. Никита перехватил громкоговоритель:

– Осталось только доделать освещение...

– И открыть бар! - перебил Никиту я. 

На этих словах все вывалились из душной палатки готовиться к запуску арт-объекта. За минуту кухня опустела, в палатке остался только А., совершивший обидный фальстарт, начав свой веселый путь еще до нашего собрания, но не рассчитав силы – оказался бесповоротно пьяным уже во время собрания. Теперь. А. был уже не в состоянии сдвинуться с места и остался последним смотрителем кухни и напоминанием о незавершенной работе над подсветкой крыльев.

*Соцсеть принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией