Сегодня на мировом рынке представлено около 700 островов — от скромных участков в Норвегии за 200 тысяч долларов до готовых тропических курортов за 20 миллионов долларов и выше. Но парадокс в том, что спрос, который вырос на 30% за три года, двигается не желанием продемонстрировать статус, а отчаянной потребностью в тишине и уединении.
Покупатели нового типа готовы мириться с медленным интернетом и необходимостью собирать дождевую воду ради главного — абсолютного контроля над своим пространством и отсутствием других людей. В эпоху, когда границы становятся условностью, остров остается последней территорией, куда можно не пустить весь мир.
Климатические изменения, вопреки логике, только подогревают спрос: по прогнозам, к 2030 году этот рынок вырастет еще на 40%. Причем, современные Робинзоны ищут не пальмы и белый песок, а возможность жить вне системы: где ужин — это пойманная рыба, а соседи — чайки. То есть продается не земля, а право на альтернативную реальность. И пусть эта реальность длится всего несколько недель в году — для уставших от мегаполисов она бесценна.
Дэвид Копперфильд: магия одиночества
После громких разоблачений 2018 года мастер иллюзий совершил самое впечатляющее исчезновение в своей карьере, уединившись в созданном им же раю. Архипелаг, поэтично названный Островами залива Копперфилд, он начал скупать еще в начале 2000-х. Покупка стала не просто инвестицией, а личным эликсиром молодости. «Это место, где время течет иначе», — признается фокусник в редких интервью, считая свои острова источником вечной энергии и вдохновения.
В 2006 году Копперфильд приобрел жемчужину архипелага — остров Муша-Кей площадью более 60 га и прилегающие территории за 50 миллионов долларов. Пять лет реконструкции и еще 50 миллионов превратили это место в воплощение фантазий: от кинотеатра с гигантским экраном, поднимающимся прямо из вод залива, до Комнаты Гудини, наполненной памятными вещами этого знаменитого мага, включая его легендарный бильярдный стол. Здесь каждый элемент — часть тщательно продуманного спектакля: мебель, собранная по всему миру, персонал из тридцати человек, создающий ощущение постоянного чуда, и даже фейерверки, вспыхивающие по мановению руки.
Этот сказочный мир принимал избранных друзей: Опра Уинфри обдумывала здесь свои проекты (и в итоге тоже купила остров), Билл Гейтс наслаждался уединением, а Пенелопа Крус и Хавьер Бардем устроили свадьбу. Это, конечно, прекрасный бизнес – уединенный отдых за 100 тысяч долларов в сутки (с обязательным четырехдневным минимумом). Однако прежде всего острова стали личным убежищем для самого Копперфильда — здесь он научился исчезать по-настоящему. И вот уже пятнадцать лет прячется от медийного шума с женой, французской моделью Хлоей Госселин, и дочерью. Лишь на пару-тройку месяцев в году семья возвращается в цивилизацию.
Ричард Брэнсон: почему главный экстраверт планеты полюбил одиночество
Цифровая эпоха заставляет даже самых медийных людей создавать заповедники аутентичности, где можно, наконец, услышать не звонок iPhone, а крик чаек над головой. Главный экстраверт планеты Ричард Брэнсон тоже полюбил одиночество. Он прыгал с небоскребов, переплывал океаны и запускал ракеты. Но свою главную авантюру совершил в 1978-м. Чтобы произвести впечатление на тогдашнюю жену Джоан, Брэнсон купил за 180 тысяч долларов пустынный Necker Island на Карибах неподалеку от Пуэрто-Рико. Сейчас говорит, что не для бизнеса (хотя построил роскошный курорт, и теперь это 100-миллионный актив). И не для тусовок (хотя здесь отдыхали принцы, президенты, медиамагнаты). А для одного ритуала: четыре раза в год самый публичный человек планеты превращается в отшельника.
На официальном сайте курорта — гламур как он есть: виллы класса люкс, вертолетная площадка, приватные бассейны, теннисные корты, 100 тысяч за неделю, гостевой лист как список Forbes. Но есть и другой Necker — тот, о котором Брэнсон говорит как о месте, «где заканчивается Ричард-бренд». В дальнем углу острова стоит хижина без Wi-Fi, куда он исчезает на десять дней с жестким правилом: «Ни телефонов, ни встреч. Только я, океан и черепахи».
Сам Брэнсон в редкие откровенные моменты признается: «Все думают, я покупал остров для вечеринок. На самом деле я создал зону нулевой информации — место, где можно отключиться, не теряя контроля». Именно здесь, в отрыве от мира и по шум океана, были рождены самые смелые его проекты, от Virgin Galactic до борьбы за экологию.
Да, Брэнсон, этот вечный шоумен, неожиданно оказался одним из самых эффективных меценатов дикой природы. Он вместе с командой биологов превратил свой остров в Ноев ковчег для видов, исчезающих в дикой природе. Теперь это единственное место за пределами Мадагаскара и Сейшел, где лемуры и черепахи не только живут, но и успешно размножаются. Ричард, конечно, прекрасно понимает, что спасенные виды делают его остров еще более эксклюзивным товаром. И его экономика тишины со многими нулями. Но миллиардер признается, что теперь измеряет роскошь не золотыми кранами, а количеством черепашьих яиц в инкубаторе.
Джонни Депп и его багамская крепость: история побега от славы
В 2004 году, когда весь Голливуд ждал его на красных дорожках, Джонни Депп сделал неожиданный ход — купил за 3,6 млн долларов забытый богом остров Little Hall's Pond Cay в Багамском архипелаге. Депп влюбился в лагуну и белые пески после того, как там прошли съемки «Пиратов Карибского моря». По словам самого Джонни, именно здесь он ощущает себя свободным. Свой райский уголок Депп называет «Отвали!». Купил не для вечеринок, не для статуса — просто чтобы иметь место, где можно перестать быть звездой. 18 гектаров земли, шесть пляжей, пальмы, лагуна и собственная гавань стали его антидотом от славы: главный дом он назвал F*** You (передал привет папарацци), пляжи — именами детей. На острове совсем не бывает звездных гостей, зато есть система обнаружения лодок за полмиллиона и бункер-кинозал.
Именно здесь в 2015 году прошла его свадьба с Эмбер Херд, во время развода с которой остров едва не продали за 55 млн долларов. Но Депп передумал: «Это последнее место, где я могу дышать». Сегодня актер проводит на острове несколько месяцев в году – пишет картины и музыку, гуляет по берегу, изучает новые проекты. Его бывший помощник рассказывал, что Депп может неделями ни с кем не говорить, кроме рыбаков с соседнего острова.
Содержание убежища обходится Джонни в 200 тысяч долларов в год, и это без учета 1,2 млн налогов за последние пять лет. Но актер считает это низкой платой за лучшую терапию в мире. В трудные моменты жизни, когда Депп сталкивался с проблемами в карьере и личной жизни, именно здесь он находил покой. «Это не роскошь, — говорит он. — Остров стал моим скафандром для выживания в этом страшном мире. Я купил не клочок земли в океане, а право хоть иногда быть в одиночестве, подальше от этого безумного мира».
Но что делать тем, у кого нет миллионов на собственный кусочек суши, а бежать от городской суеты хочется?
Современный рынок предлагает альтернативы: от плавучих домов, ставших новым символом урбанистического эскапизма, до искусственных насыпных островов — последние, говорят, скоро появятся даже в ближайшем Подмосковье. Если Депп и Брэнсон могут позволить себе целые архипелаги, то обычные горожане пытаются уединиться в домиках на воде. Возможно, настоящая роскошь будущего — не владеть островом, а уметь оставаться наедине с собой даже в перенаселенном мегаполисе.