Осенний день был привычно ненастным и серым. Небо затянуло рваными облаками, а с моря тянул сырой и пронизывающий ветер. В аллеях парка и набережной лишь редкие прохожие семенили быстрым шагом по мокрой тротуарной плитке.
Помещение книжного магазина тоже пустовало, и Маша отчаянно скучала, просиживая долгие часы бездействия и скуки... Увидев входящую в дверь Александру, она обрадовалась возможности хоть с кем-нибудь немного поболтать:
- Ты сегодня рано.
Александра вошла, поставила в угол зонт, стряхнула с волос капли и ответила коротко, явно не собираясь поддерживать разговор:
- Договорилась о встрече.
Маша расстроилась и с досадой проворчала:
- Проходной двор какой-то. Хоть бы книгу кто купил.
Александра сняла пальто, небрежно бросила его на спинку стула и принялась нервно ходить между книжными полками. На ходу грубовато ответила:
- Извини. Не до тебя сейчас.
Дверной колокольчик снова звякнул и в магазин вошёл Борис Твердохлебов. Он был угрюм и сосредоточен. Проходя мимо барной стойки небрежно бросил:
- Сегодня кофе не надо. Привет.
Он подошел к свободному столику и сел за него, положив сцепленные руки перед собой.
Александра сразу набросилась на него с вопросами:
- Где ты пропадал? Почему, когда ты нужен, тебя не найти?
Он ответил невозмутимо:
- Надо было отлучиться по делам. Что такое случилось?
Девушка взмахнула руками в отчаянии и выкрикнула:
- Чуть было не случилось! Его же могли убить!
Отец так посмотрел на нее, что она сразу потеряла свой боевой настрой:
- Сядь, дура...
Она присела на соседний стул, нервно теребя пальцы. Он произнес деловито, но тихо:
- Ты чего орешь, как потерпевшая? За мной могут следить. Говори, в чем дело.
Саша заговорился вполголоса:
- Мне позавчера звонил Йосик.
Борис изумился:
- Чтоооо???
Она повторила:
- Да, позвонил и сказал, что его хотели убить!
Он мотнул головой и сказал как-бы про себя:
- Как же он ушел?
- Я так поняла, что полиция рядом оказалась.
Он немного помолчал, потом процедил сквозь зубы:
- Нда, промашка вышла...
- Вот-вот. «Промашка». Звони сейчас же и говори, что тебя неправильно поняли!
Он не понял:
- О чем ты?
Девушка пояснила:
- Скажи, что не надо было убивать, надо было просто проучить. Ну, не знаю, побить его.
Борис посмотрел на нее с любопытством, тяжело вздохнул и сказал мягко:
- Доченька. Меня довольно хорошо поняли. Ты сказала: «жестко наказать», а я уже разрулил, как посчитал нужным. Решил, что моя девочка повзрослела. Грешным делом, даже стал подумывать дело тебе передать. Не то, чтобы серьезно, но мысли проскакивали…
Александра взвилась, вскочила из-за стола и снова нервно заходила по помещению. Резко бросила отцу:
- Мне все равно, что ты там нафантазировал! Звони и все отменяй!
Но он продолжал разговаривать с ней, как с маленьким ребенком:
- Видишь ли, доча, заказ я отменить не могу. Меня перестанут уважать.
Она облокотилась на стол руками и заглянула ему глаза:
- Если ты не отменишь заказ, то Я перестану тебя уважать!
Борис немного занервничал:
- Тут ты не права. Я сделал так, как ты захотела. Ты обратилась к … скажем так, темным силам, не понимая, как нужно это делать. А у нас таким делам обратного хода нет. И я прошу тебя не подставляй батю, с меня спросить могут...
Внезапно у него зазвонил телефон. Он ответил хрипловатым голосом:
- Слушаю.
На другом конце линии голос, еще более хриплый произнес:
- Мы его нашли, но он ушел.
В тон Бориса появилась ирония:
- Дай угадаю. Вам помешали нехорошие люди в погонах.
Его собеседник был явно удивлён:
- Да, очень нехорошие. Как ты узнал?
Он ответил неопределенно:
- У меня есть свои источники...
Собеседник продолжал свой доклад:
- Теперь он просёк всё. Мобилу скинул. Билет на поезд купил в наш город и пропал. Ты понял? Решил, что мы поведемся. Он за идиотов нас держит!
Борис ответил хладнокровно:
- Это — косяк, Талый.
Тот хмыкнул, прокашлялся и сказал:
- Косяк признаю. Расслабился, думал он фраер простой.
- Все понимаю, братан. Чему-то его успели научить? Давай сделаем пока так. Раз он билет назад взял, то и вы назад возвращайтесь. Вместе помозгуем, как дальше жить. Приедешь — позвони.
Он закончил разговор, убрал телефон и многозначительно посмотрел на дочь:
- Твоя взяла. Я отменяю заказ.
Она не поняла:
- А как же: «у темных сил таким делам обратного хода нет»?
Он внес ясность:
- Как бы тебе объяснить? Считай, что удачно соскочила. И больше не лезь в такие дела, а то будет, как с тем лохом из «Преступления и наказания», сама сдашься ментам.
Александра изумилась настолько, что позабыла зачем начала этот разговор:
- Ты прочитал «Преступление и наказание»? Что с тобой случилось???
Отец ответил небрежно, избегая деталей:
- Я в одно место уезжал, там без телефона был. Ждать долго пришлось. А из почитать там почти ничего не было. Но это между нами. Но ты, доча, запомни, что не надо нырять там, где дна не знаешь.
Она переспросила:
- Не зная броду, не суйся в воду?
Отец ответил:
- Я слишком сложно сказал? Не надо нырять там, где дна не знаешь. Вот это постарайся запомнить. Ты же у меня умная.
Она снова не поняла:
- Ты зачем меня «дурой» назвал?
Он опять пояснил своему неразумному дитяте:
- Мы с тобой на каких-то разных языках говорим. Я сказал, что ты - умная.
Внезапно зазвонил дверной колокольчик, и в помещение магазина вошла Элеонора Валентиновна Сикорская. Она небрежно кивнула Марии и сразу направилась к столику, за которым сидели Борис и Саша. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего:
- Вы мне как раз оба и нужны. Приятно видеть, что на заседания клуба приходят пораньше, чтобы просто пообщаться.
Александра еще не отошла от удивления:
- Это еще что. Знали бы вы, что Борис недавно прочитал.
Борис резко отрезал:
- Журнал «Мурзилка».
И спросил деловито:
- Что вы хотели, Элеонора Валентиновна?
Она не обиделась, видимо ожидала что-то подобное:
- Вижу, вы не расположены к приятной беседе. Тем лучше. Разговор у меня непростой.
Она присела к ним.
- А поговорить я пришла про нашего общего знакомого, Иосифа Либермана.
Твердохлебов насупился и буркнул:
- Все равно не докажете.
Александра воскликнула с укором в голосе:
- Папа!
Он только отмахнулся от неё:
- Дочка, в этих делах позволь разрулить тому, кто понимает. Это тебе не книжки читать.
Он обратился к Сикорской:
- Вы хотели что-то узнать про этого хлыща? Я знаю только, что он кинул ее на бабки, которая заняла их не пойми у кого.
Саша ответила с обидой:
- Я заняла их у друзей!
Он быстро поставил её на место:
- Скоро они поймут, что деньги назад не получат, увидишь, есть ли у тебя друзья.
Сикорская прервала их дипломатично:
- Мне крайне неловко, что участвую в вашей семейной ссоре, но тут вопрос жизни и смерти, поэтому я хочу вернуться к теме. Если Иосиф вернет деньги, то это поможет урегулировать, скажем так, конфликт?
Александра быстро ответила:
- Конечно!
Борис ударил кулаком по столу:
- Молчи, дура! Я веду переговоры, ты тут случайно оказалась.
Снова обратился к Сикорской:
- Деньги пусть вернет с процентами за беспокойство и за этот, психический, ну, как его, доча?
Саша ответила обидчиво:
- Я – дура, я – молчу.
Элеонора Валентиновна помогла ему:
- Психологический ущерб?
Он удовлетворённо хмыкнул:
- Всегда считал вас умной, хоть вы и женщина, еще и ничего себе. Вот это пусть и оплатит.
Сикорской было не занимать самообладания. Она тут-же перешла в атаку:
- А что там с психологическим и физическим ущербом Иосифу? Ему же ваши люди… как бы это сказать…
Борис парировал с иронией:
- Мех попортили? Не знаю никаких моих людей, которые что-то сделали. Это так совпало.
Но она не собиралась сдавать позиции:
- Хорошо. Значит он может обратиться в полицию?
Борис с восхищением посмотрел на неё:
- Эх, Валентиновна, как мне не хватало хорошего переговорщика лет двадцать назад. Верно, дочка, говорила ты мне, кто много читает, умный сильно. Хотя, ты тоже много читаешь… Не дуйся, просто ты молодая еще.
Этот комплимент ни капельки её не растрогал:
- Спасибо за напоминание про мой возраст, но я не поняла вашего ответа.
Твердохлебов ответил:
- Ответ сейчас будет.
Обратился к Саше:
- Как думаешь, доча, разве можно этому хлыщу проценты простить?
Она ответила, насупившись:
- Я все еще дура.
Он сказал миролюбиво:
- Пошутил я...
- А что, кто-то смеялся?
Потом повернулась к Сикорской:
- Мне от этого альфонса ничего не нужно, кроме того, что он у меня украл.
Но Борис снова влез возмущенно:
- А мне нужно! Он должен быть наказан. Если всякий, кто мою дочку обижает…
Саша опять вскипела:
- А мое мнение, можно хотя бы узнать? Я же все-таки взрослая девочка...
Он парировал:
- Сейчас ты услышишь взрослые разговоры.
Обратился к Сикорской:
- Этот хлыщ рассказывал, что у его отца бизнес есть. Путь его на меня перепишет.
Элеонора Валентиновна с сожалением посмотрела на него:
- Неужели вы не можете простить покаявшегося Иосифа?
Он дернул головой, но не отступил:
- Прощают только слабаки. Если кореша узнают, что я кого-то простил…
Она уточнила на всякий случай:
- То есть вы не боитесь, что Иосиф обратиться в полицию?
Он ответила спокойно:
- Вы думали, я дурней паровоза? У меня алиби железобетонное. Пусть идет и расскажет, за что ему шкуру продырявили.
Она пошла ва-банк:
- А откуда вы знаете, что случилось с Иосифом? Подозрительно.
Но Твердохлебов не собирался сдавать позиции. Он сказал, как отрезал:
- Вы меня этим не запугаете. Я знаю Уголовный кодекс, Процессуальный кодекс получше, чем этот Павел, который тут крутился.
Повисло напряженное молчание.
