Игорь Москаленко

«Иметь экономику, которая не гарантирует нам ни стабильности, ни суверенитета, ни достойного благосостояния, для России непозволительно», — отметил премьер-министр в своей третьей по счету статье.

О том, чтобы поменять страну проживания, рано или поздно задумываются все. Кто-то уезжает от политического режима, а кто-то за образованием для детей или карьерой для себя. Одни могут переехать на другой конец света исключительно из-за климата, другие не решатся на переезд ни при каких обстоятельствах, третьи свято верят тому, что где родился, там и пригодился.

Все лето в рунете появлялись сообщения о грядущем взрыве сверхновой звезды Бетельгейзе (например, здесь и здесь). Они собрали огромное количество откликов и кросс-ссылок. Люди опасаются, что звезда может взорваться и нас это коснется: Бетельгейзе имеет неправильную форму, что говорит об изменении ее физических свойств, и находится примерно в 600 световых годах от нашей Солнечной системы, что довольно близко.

[heroes]

[group title=" "]

Кстати, заодно могут обнаружиться и «нитки» или «наперсток» — другие частицы, предсказанные теорией. Но это все очень непрямые поиски.

[group title=" "]

[group title=" "]

ЦЕРН — Европейский центр ядерных исследований — ничего общего с бомбой или ядерными технологиями не имеет. Большой адронный коллайдер ЦЕРНа — это центр физики частиц высоких энергий, а их пока использовать для взрыва не научились. Там разгадывают тайны Вселенной, сталкивая элементарные частицы, получая новые. Что делать на Большом адронном коллайдере Аль-Каиде, для деятельности которой, как известно, нужен только динамит? (Он у них, кстати, заканчивается — сегодня газеты пишут, что Аль-Каида на грани банкротства.)

В недавней публикации я задаюсь вопросом: почему важно, чтобы актуальная наука развивалась непосредственно на территории России? Зачем это нужно России и мировой науке? Может быть, достаточно нефтедолларов — все остальное просто купим? По моей просьбе член клуба «Сноб», астрофизик из Стэнфорда профессор Игорь Москаленко ответил на этот вопрос.

«То, чем я занимаюсь, по-английски называется particle astrophysics — астрофизика частиц, — рассказал проекту «Сноб» Игорь Москаленко. — Эта наука изучает все, что происходит с частицами в космосе: процессы взаимодействия, ускорения и рождения новых частиц. А также темную материю».

В отличие от Артема Оганова, который предложил создать единый федеральный институт технологий, Игорь Москаленко считает, что нужны специализированные научные центры. 

Недавно у меня родились двойняшки — Анастасия и Владимир. Бессонницу, которая мучила до этого, как рукой сняло! Спать по 4—5 часов стало нормой... Оказывается шесть часов сна — это все что нужно для счастья! Недавно начал снова ездить: в апреле — мае 2009 за две недели сделал кругосветку: Сан Франциско — Принстон — Пекин — Сан Франциско — Рим — Сан Франциско. Жена боролась с двойняшками одна...

Я недавно получил грант от НАСА — 700 тысяч долларов на свой собственный проект, на который получаю деньги уже в третий раз с 2001 года. Поскольку это чистая теория, для теории это большие деньги, ведь не надо строить никаких специальных приборов. Этот проект связан с моделью Галактики, точнее  моделью распространения космических лучей в Галактике. Почему это интересно и так волнующе? Сейчас большой интерес к космическим лучам в связи с возможностями найти следы темной материи. Той самой, которую пока безуспешно ищут на ускорителях. Если темную материю, как ожидается, отыщут и поймут — это будет прорыв в новое измерение. Наша модель — самая лучшая в мире, никто ничего лучше пока не создал. Мы — это я и мой коллега из Германии, профессор Эндрю Стронг.

Лондонская газета The Guardian пишет, что момент, когда искусственный интеллект превзойдет человеческий, ближе, чем мы думали. Этот момент ученые называют «точкой сингулярности». В статье приводятся разные даты прохождения человечеством этой точки. Например, физик из Массачусетского технологического университета Нейл Гершенфельд (Neil Gershenfeld), утверждает, что машины будут умнее человека уже в 2028 году.