Стас Жицкий

Лето — пора отпусков, побега из города и поиска временного пристанища, неизвестного или проверенного. Новый литературный номер журнала «Сноб» посвящен всему, что случается с постояльцами в отелях, и называется «Room service. 17 гостиничных историй». Театрализованное превью того, что скрыто за синей обложкой, мы решили устроить в ресторане 45 Parallel

Нарциссизм это или попытка самоанализа – не так уж важно, важнее то, что выбранные книги полны самых нетривиальных сюжетов

Конечно же, эти три книжки – в большей степени о страданиях душевных, а не физических. Но связь страданий тел и душ в них до крайности крепка и прочна

Три эти очень разные книжки объединяет сильнейшее желание героев выжить в совершенно нерядовой драме плюс весьма глубокое вовлечение читателя в процесс этого выживания

Все эти три книжки состоят из коротких историй, которые то ли прячут внутри глубокий смысл, то ли делают вид, что прячут, то ли имеют подоплеку, то ли нет. А дальше читатель по желанию может досочинить пред- и послесюжеты, а также отыскать субъекты обдумывания или додумывания...

В садах и прочих плодородных местах, где что-то может расти и расцвести, происходят разные вещи: жуткие, увлекательные, трагические и трогательные – все зависит от того, что автор собрался там вырастить, посадив...

Элеанор Каттон. Светила («Иностранка», «Азбука»)

В 2013 году 28-летняя новозеландская писательница Элеанор Каттон стала самой молодой победительницей «Букера» c самым длинным романом в истории премии — «Светила». Сейчас эпическая сага о таинственных событиях на задворках империи выходит по-русски в издательстве «Иностранка». «Сноб» публикует отрывок

Герои этих трех книжек сбежали из тюрьмы. Один – понарошку, потому что его придумал автор, а двое других – совершенно взаправду. Потому что их никто не придумал, а они лично это совершили и потом рассказали читателю, как все происходило

То этих книжек бы не было. С одной стороны, лучше бы не было ни этих книжек, ни Гитлера, но поскольку Гитлер все равно был, то уж ничего не поделаешь, приходится этим книжкам радоваться. Не потому, что они про Гитлера, а потому, что они хорошие

Герои этих книг, обитающие в центре или на окраинах былых или существующих империй, обнаруживают острую нехватку свободы. И отправляются на ее поиски

Совсем разные, важные и переломные куски нашей истории стали поводом, стимулом и фоном этих трех книжек. Но каждый из кусков – смутный и нехороший. Чего не скажешь о книгах

Книжка о бытовом и незатейливо-обычном может ли оказаться не менее сложной и глубокой, чем книжка о фантастически-запредельном и непознаваемом? Думаю, да. Не во всех случаях, но в этом – вероятно.

Все эти книжки – про жизнь в разные периоды истории человечества. И жизнь, и история, конечно, трансформированы авторами, но степень достоверности – это то, что волнует нас в наименьшей степени при чтении той литературы, которую мы называем художественной

До открытия Олимпиады-2014 осталось два дня. О своих страхах и надеждах «Снобу» рассказали фигурист Роман Костомаров, гимнаст Алексей Немов, художник Стас Жицкий и другие. Присоединяйтесь к дискуссии в комментариях

Эти книжки не имеют почти ничего общего с окружающей реальностью, но из такого и получается порой «страшно» достоверная литература

О главных провалах, достижениях и трендах 2013 года рассказывают общественные деятели, писатели, бизнесмены, ученые, художники и журналисты. Приглашаем продолжить обсуждение в комментариях

За курение в общественных местах начали штрафовать — спустя пять месяцев после начала действия антитабачного закона. Хотите покурить на работе, у метро, на вокзале или в аэропорту — извольте заплатить 1500 рублей. Заядлый курильщик Михаил Боярский, убежденный некурящий Василий Шумов, врач-онколог Евгений Черемушкин и другие рассказали «Снобу», как теперь изменится их жизнь

Эти три книги в хронологическом порядке расскажут читателю, как страшно жить. Авторы оперируют нереалистическим инструментарием, но от этого менее страшно не становится

Это три истории о тонкостях, сложностях, приятностях и неприятностях родственных взаимоотношений, о счастьях и драмах, случающихся внутри семей и выплескивающихся иной раз наружу

Любовь – она и в жизни-то случается по-разному, а уж в литературе каких только пламенных,  трагических и патологических страстей не бывает...

Эти три книжки – они, в общем-то, все о нас. Или о ком-то из нас. Или про отдельные моменты наших жизней. Если кому повезло, то с лучшим он сталкивался, а с худшим – нет

Вот не пишут, и все тут. По причинам, на которых мы останавливаться не будем. Лучше остановимся  на трех хороших книгах трех хороших писателей, ранее издававшихся и переиздававшихся гигантскими тиражами, потом подзабытых и, к счастью, свежепереизданных

Три книги биографий, вымышленных и реальных, скрупулезно точных и приукрашенных, но в любом случае вписанных в детальный портрет своей эпохи

Герои этих трех книг – шпион, маньяк и дознаватель. Как люди они мало схожи между собой, ­объединяет их то, что все они оказались в центре крайне динамичного и до последней строки ­интригующего повествования

Участники проекта «Сноб» пишут новогодние рассказы

Участники проекта «Сноб» побывали на благотворительном вечере c Наташей Барбье в рамках выставки «Декор стола» и помогли собрать деньги на кардио-операцию для 12-летней Аделии Кугашевой

Эти три книжки – некоторым образом об одном и том же. А именно – о людях, волей или неволей затянутых в злые жернова российской исторической мельницы. Но об этом можно рассказать с разными интонациями

Нынче я посоветую три разные книжки, похожие лишь тем, что их нельзя назвать «художественной литературой». Потому что сюжеты для написанного (если эти темы называть сюжетами) не придуманы, а подброшены жизнью. Или даже так: в кое-какие темы жизнь тыкает авторов практически насильственно

Бывает так, что писатель пишет книгу о себе, а мемуары не получаются. Это потому, что писатель – сочинитель, а не вспоминатель. Как филологи называют этот жанр – неведомо. назовем его литературой личного опыта, или – короче – «просебятиной»