Алексей Герман-младший

Москва

4 сентября

Ленинград

Папа — кинорежиссер Алексей Юрьевич Герман Мама — сценарист Светлана Кармалита

Окончил режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Сергея Соловьева и Валерия Рубинчика)

Работал на киностудии «Ленфильм» «“Ленфильм” — более пустая студия, чем “Мосфильм”. Там не ходит какое-то огромное количество людей и не разговаривают о том, где бы взять актеров на роль Свирепого и Медведя. Во всяком случае, там люди не сразу начинают спрашивать про деньги. Если начинаешь говорить о работе, иной разговор получается. Есть какие-то свои представления о том, что хорошо и плохо». (OpenSpace.ru, 09.09.2008)

Снял короткометажки «Осеннее поле» и «Дурачки» Полнометражные фильмы: «Последний поезд»(2003), «Гарпастум»(2005) и «Бумажный солдат»(2008) «Мы живем в мире одинаковых машин, в мире одинаковых вещей, одинаковой еды, одинакового кино — ну, по большому счету, ну, правда же. Мне показалось интересным сделать кино про поколение, часть которого, не все, старалась избавляться от всего мещанского. Это ведь было, почитайте ранних Стругацких. Жило поколение, которое четко знало, какие есть вещи стыдные, а какие нестыдные. Какие-то другие люди».

За фильм «Бумажный солдат» получил «Серебряного льва» Венецианского кинофестиваля за режиссуру. Также этот фильм получил в Венеции премию за лучшую операторскую работу. «Все и всегда думают о том, на какие поедут фестивали. Любой другой ответ — это ложь. Режиссура — профессия амбициозная, себялюбивая. И у любого, кто задумывает кино, вертится в голове мысль: хорошо б на фестиваль попасть. Все остальное — кокетство. Другой вопрос, что это не должно тебя побеждать, становиться самоцелью».

женат на Елене Окопной.

«Я когда-то сидел за столом, мы трепались с американцами, милыми людьми, которые приехали в Питер. И вот они начали рассказывать, как хорошо в Лос-Анджелесе, каково в Питере, как им тут что-то не нравится и какие мы (русские) очаровательные, но немножко варвары. А я, я человек абсолютно западной культуры, не принадлежу к патриотическому безумию, которое вокруг нас существует. И вот я сидел, слушал это, слушал, напрягался, а потом сказал: “Знаете, зато у нас есть такие прекрасные ракеты, вот как они до вас долетят, как бабахнут, и никакого Лос-Анджелеса не будет!” Они заткнулись довольно быстро и начали коситься на меня. И потом я задумался: зачем я это сказал, чего я полез? Откуда во мне это?» Чулпан Хаматова: «Мне интересно с ним работать, да… Я знаю одно — что Герману доверяю. Я очень немногим режиссерам доверяю, а ему доверяю. Это такое счастье, когда ты как актриса доверяешь режиссеру. Тогда ты готова быть десятым стулом в пятнадцатом ряду. Тогда ты испытываешь радость от того, что возникает целостное полотно и твоя краска будет где-то в этом полотне. И ты знаешь, что это полотно будет на тему, которая болит и откликается во мне. И написано будет оно теми способами, которые вызывают у меня уважение, для тех зрителей, на которых мне бы хотелось равняться».