В детстве я боялась атомной войны.
Сейчас тоже, наверное, боюсь, но не спрашиваю знакомых постоянно «как ты считаешь, если атомная бомба упадёт на магазин – наш дом разрушится? Или мы успеем спастись? А если на школу? А если в озеро?»
А в детстве спрашивала. И ещё «как ты думаешь, если мы без противогаза побежим в бомбоубежеще и постоянно будем задерживать дыхание мы сильно пострадаем или не очень»? или « Вот, бомба из Америки летит 8 минут, если объявят воздушную тревогу, а я буду в школе мне маме или папе на работу звонить? И как мы потом всей семьёй встретимся»
Это была настоящая детская фобия. Создали и без остановки подогревали её, умеючи, школьные учителя.
В школе нам постоянно показывали документальные фильмы о правилах поведения при атомной атаке. Мы постоянно примеряли противогазы и даже соревновались в скорости их одевания. Мы ходили с экскурсиями в ближайшие к школе бомбоубежища (это были 2 магазина в подвале жилых домов, и потом покупать там овощи и молоко было невозможно без проверки – крутится ли вентиль, герметично закрывающий дверь).
Но главное – всем младшеклассникам нашего города показывали фильм про атомный удар по Хиросиме и Нагасаки. Большую документалку с кадрами вырастающего атомного гриба, с мертвыми телами, лежащими на улицах, с врачами, которые на носилках кого-то куда-то несут, с ожогами крупным планом…
Первый мой фильм ужасов, собственно.
Я вспомнила о нем недавно.
Когда вдруг узнала, что маленькая свекровь моей подруги (маленькая – в прямом смысле этого слова. Свекровь – японка) из Хиросимы.
Славная, жизнерадостная, бодрая, энергичная, благополучная старушка. Больше 40-ка лет гражданка Швейцарии. То, что она японка – собственно, ясно уже не первый год. А вот Хиросима… Название города прозвучало впервые.
"Мне было 8 лет, когда моего отца срочно командировали на работу в другой город. Мы собрались и уехали за неделю. Мама плакала, очень не хотела переезжать. Мы - дети – тоже плакали и я и брат и сестра. А через месяц после того, как мы уехали на Хиросиму бросили бомбу. Все, кого мы оставили там, погибли. Не осталось никого из родственников и друзей" - такую историю она вдруг рассказала.
Ох! На секунду перехватило дух. И мурашки пробежали. И я вспомнила панику свою детскую. И вспомнила тот фильм документальный, и песню «журавлик-журавлик, японский журавлик» (про девочку которая умирала от лейкемии, кажется) .
"Знаете, Джунка,- говорю – когда я была маленькая, нам в школе очень много рассказывали про Хиросиму и Нагасаки. И я очень много о них думала."
"Я тоже – говорит она – много о них думала."
"У меня, - говорю, - была привычка постоянно спрашивать "если бомба упадёт вот туда-то, мы уцелеем?"
"Вот это да! - говорит она – я тоже постоянно всех об этом спрашивала. Мне было 8 лет и я измучила родителей своими постоянными вопросами «что будет если атомная бомба упадёт неподалёку».
Вышла из комнаты. Вернулась с фотографией. Школьный класс. Одни девочки. Всем по 8 лет. Мы все, - говорит, - очень боялись.
Удивительно! У меня и у маленькой японской свекрови моей подруги в 8 лет была одна и та же фобия! Мы боялись американской атомной бомбы.
Разница между тем моментом когда ей было 8 и когда 8 лет было мне - около 40-ка лет!