Когда я организовал свой фонд, я хотел сконцентрироваться на деятельности, которая будет способствовать снижению бедности, борьбе с болезнями, с переменой климата, объединению религий, борьбе с расовыми  и другими  предрассудками, которые терзают наш мир. Но делать это таким образом, чтобы использовать все навыки и весь опыт нашей команды. Изменить механизмы производства общественных благ, чтобы они распространились по всему миру.

Когда я оставил свой пост, меня попросили поработать в регионе Карибского моря, чтобы помочь справиться с кризисом распространения там СПИДа. В то время дженерики были доступны примерно за 500 долларов в год на человека. При покупке больших партий можно было договориться о сумме чуть меньше 400 долларов. Первая страна, куда мы приехали  работать — Багамские острова, — платила за эти лекарства по 3500 долларов. Рынок был настолько плохо организован, что они покупали эти лекарства через двух агентов, которые накручивали прибыль в семь раз. В течение первой недели нашей работы мы смогли сбить цену до 500 долларов. Вдруг оказалось, что за ту же сумму мы можем спасти в семь раз больше жизней. Затем мы стали работать с производителями лекарства от СПИДа и в ходе переговоров добились изменений в их бизнес-стратегии в целом. Потому что даже за 500 долларов эти лекарства продавались с очень высокой прибылью. Мы работали над повышением эффективности операции и системы снабжения. И мы добились низкой цены, большого объема, стабильной оплаты. Теперь эти лекарства можно купить примерно за 100 долларов. Лекарство для детей от СПИДа стоило примерно 600 долларов, а теперь — 60 долларов.

Единственное что мешает нам буквально спасти жизнь всех, кто в этом нуждается, — это отсутствие системы диагностики лечения и ухода за людьми, а также системы доставки лекарств.   

В Америке мы начали проект по борьбе с детским ожирением. Мы вели переговоры с индустрией безалкогольных напитков и индустрией быстрого питания, чтобы они снизили калорийность и содержание вредных компонентов в еде, которые попадают к нашим детям в школы. Мы просто реорганизовали рынок. И мне пришло в голову, что во всем этом неправительственном мире кто-то должен думать о том, чтобы создать рынок общественных благ. И именно это теперь мы пытаемся делать.  

Мы решили работать в Руанде, чтобы значительно повысить доход страны и бороться со СПИДом, мы хотели создать сеть здравоохранения — ведь она была полностью разрушена во время геноцида в 1994 году, и доход на душу населения все еще составлял меньше доллара в день.

Мы начали работать 18 месяцев назад. Мы работаем в регионе, который называется Южная Кайонза, это одна из самых бедных областей Руанды с населением примерно в  400 000 человек.

Недавно провели оценку первых 18 месяцев нашей работы в Руанде. И результаты были настолько хороши, что правительство этой страны согласилось принять нашу модель для всей страны.

Когда мы начали работать в этой сельской местности, 45% детей младше пяти лет недостаточно росли и развивались из-за недоедания. 23% из них умирали, не достигая пятилетнего возраста. Смертность при рождении превышала 2,5%. Свыше 15% смертей взрослых и детей вызывали кишечные паразиты, диарея, грязная вода и антисанитария. Все эти вещи легко предотвратить и вылечить. Свыше 13% смертей  наступали в результате респираторных заболеваний, которые также легко предотвратить и вылечить. И ни один человек не лечился от СПИДа или туберкулеза.  

Я благодарен за эту награду и использую ее на наши цели. Нам понадобится помощь и в дальнейшем. Только подумайте, какое значение будет иметь создание системы здравоохранения мирового класса и в Руанде. В стране с доходом меньше одного доллара на человека в день. Системы, которая сможет спасти сотни миллионов жизней в течение следующего десятилетия, если ее применить во всех странах на земле, находящихся в похожем положении. Это стоит попробовать. И я верю, что все получится.