Виноградова и Васильев: alter ego друг друга
Вместе без «нервов»
СВы ровесники. В свои 27 лет вы достигли всего, о чем могут мечтать звезды балета: главных партий, приглашений выступать на лучших сценах, поклонников, высоких гонораров, славы. О чем еще мечтаете?
Иван: У меня очень много планов и куча идей. Ближайшие задачи такие — продолжать как можно больше танцевать и ставить много интересных балетов. Сейчас будут три совершенно новых, которые я ставлю, — премьеры в апреле и в июне в Михайловском театре: одноактные «Морфий», «Слепая связь» и «Болеро». «Морфий» — это по Булгакову, я взял его персонажей и немного развил историю.
Мария: В моих планах сейчас — заниматься семьей. В балете, конечно, тоже хотелось бы делать что-нибудь новое и танцевать интересные вещи, но главное в ближайшее время — мы, наша семья.
СВы оба всегда были очень занятыми людьми. Как вам удается совмещать семейную жизнь и такое требовательное искусство, как балет?
Мария: Если есть желание, совместить в наше время можно абсолютно все. У нас в театре очень много семей: есть те, кто работает в одном театре, есть — кто в разных театрах, некоторые вообще живут (или жили, как мы) в разных городах, кто в Питере, кто в Москве. И прекрасно все совмещают, некоторые имеют по двое и даже по трое детей.
Иван: Я вообще считаю, что хорошего творчества без крепкой и счастливой семьи быть не может, один дополняет другого, и весь заряд эмоций и желание творить мы получаем друг от друга.
СКак же вы все успеваете?
Мария: У нас привычка к дисциплине с детства, с училища. Возможно, мы более организованы, чем люди не из балета.
Иван: Кроме меня.
Мария (смеется): Я за двоих успеваю в нашей семье.
Иван: Маша действительно сверхорганизованная — может быть, я и сам хотел бы быть таким же, но уже рад, что живу с таким гиперпунктуальным человеком. Что касается меня, то все директора балета знают, что Васильев свою работу делает всегда, делает ее хорошо, но может опоздать.
Мария: Это если он без меня. Со мной он всегда везде успевает вовремя, никогда ничего не просыпает и не задерживается.
СОбсуждаете ли вы дома спектакли или стараетесь «оставлять работу на работе»? Надо ли вам отдыхать от театра?
Мария: Нет, конечно. Балет — огромная часть нашей жизни. Мы люди творческие, часто обсуждаем дома и партии, и планы, много танцуем — что угодно.
Иван: Стараемся только не приносить в семью негатив. Знаете, как говорят: «весь на нервах»? Никаких «нервов» нам дома не нужно. Любую историю, которая в театре произошла и заставляет нас волноваться и нервничать, мы оставляем за порогом.
Баланс добра и зла
СЧто является для вас источником вдохновения?
Иван: Вообще я готов танцевать все! У меня широкое амплуа — от Спартака до принцев и любой нечисти. Но со мной всегда было сложно: я танцую только то, что мне кажется интересным. То, что мне не нравится, у меня даже плохо получается. Я начал, например, готовить «Кармен-сюиту», понял, что лично я в этом балете ничего нового сказать не могу, и отказался от этой идеи. Мне надо ощутить, кто мой герой, и от этого уже составить свое понимание всех движений. Замкнуть круг, чтобы не было никаких пробелов. Мне важно понять все, что происходит со мной на сцене. Это если про балет. А в жизни меня вдохновляет Мария.
Мария: И общение с коллегами, конечно.
СКак ваши успехи повлияли на вашу жизнь, на то, что вы думаете о себе? Вы всегда верили в себя или были моменты сомнений?
Мария: У меня сомнения всю жизнь бывают, это нормально. Я очень критична, я «самоед» и очень много копаюсь в себе.
Иван: Если бы я не был в себе уверен, я бы ничего в жизни не добился. Мне часто говорили люди: «ты маленький», «у тебя большая голова», да чего только не говорили! Это всю жизнь продолжалось и до сих пор иногда случается. Но я был всегда в себе уверен и именно поэтому добился того, что сейчас есть.
Мария: Да, во всем всегда надо искать плюсы. Мне очень нравятся гастроли, но единственный, пожалуй, минус, который я могу назвать, — это сборка и разборка чемоданов.
Иван: Странно. А я всегда, когда собираюсь на гастроли, вижу уже собранный чемодан перед порогом. Когда приезжаю и привожу чемодан, наутро он тоже уже разобран и все разложено. Это магия (смеется).
Мария: Какой-то невидимый домовой работает.
СВы очень гармоничная пара, дополняющая друг друга при всей разнице в характерах и отношении к жизни, которое местами, если судить по ответам, практически противоположное. Что вам больше всего нравится друг в друге? О чем вы спорите?
Иван: Мне нравится в Марии все без исключения.
Мария: Мы с Ваней нашли идеальный баланс сил.
Иван: Баланс добра и зла!
Мария: Я добро (смеется). Хотя и не всегда.
Иван: Как-то с первого дня совместной жизни все совпало идеально. Мы ни о чем не спорим. Нам очень комфортно вместе.
Мария: Мне с Ваней никогда не бывает скучно.
Иван: Мне всегда хочется возвращаться к ней домой. Особенно после четырех часов в зале без перерыва очень хочется в тепло.
Мария: Я воплощение домашнего очага.
Иван: Ты — костер.
СЕсть ли у вас в семье лидер?
Иван: Конечно, у нас в семье есть лидер: как Маша пожелает, так все и будет. Я качественный исполнитель.
Мария: Мне кажется, у нас в семье так, как говорят: «Женщина — шея, а мужчина — голова».
Иван: Да-да. Маша скажет, что надо, а я придумаю, как этого добиться.
СЕсли бы вас когда-нибудь спросили ваши внуки, в чем секрет семьи и зачем это нужно, что бы вы ответили?
Иван: Мы бы им ответили: семья нужна для того, чтобы появились вы, внуки! Смысл семьи — это появление новой жизни.
Мария: Лучше не скажешь.
Балет — это не перфоманс
ССчитается, что балетные школы Москвы и Санкт-Петербурга заметно отличаются. Это действительно так? Сложно ли после Большого театра танцевать на сцене Михайловского?
Иван: Я категорически с этим не согласен. Я считаю, что есть одна хорошая школа — это русская школа балета, которая представлена и в таких соседних странах, как Беларусь и Украина. Там и там есть в училищах наши педагоги, которые воспитывались в традициях одной русской школы. Отличий между московской и питерской школами нет, все стерлось давно, артисты, выученные в Москве, спокойно могут танцевать в Питере, и наоборот. Все перемешались.
Мария: Мне кажется, что отличие есть, но непринципиальное, оно просто в характере москвичей и питерцев. Гораздо большее значение имеет индивидуальность артиста. А вот русская и американская школы отличаются заметно.
СЧем именно?
Иван: В Америке другие руки совершенно, другая выучка.
Мария: Совершенно другая манера, акценты ставятся на другом, заметно, что в училище изначально работали совсем иначе, чем у нас. Это на самом деле такая глобальная тема — отличие нашего танца и нашей культуры от западной. Принято говорить о разнице менталитета, и то же самое можно сказать и о балете. Можно говорить о разной душе.
Иван: Мы же отличаемся от американцев или японцев, китайцев, корейцев, немцев или итальянцев. С итальянцами мы больше всего похожи.
СЕсли говорить о классическом балете и современном танце, балете-модерн, что для вас интереснее в будущем?
Иван: Есть направления, которые вообще тяжело воспринимать, а есть очень интересные направления, которыми мы сейчас много занимаемся. Я сам ставлю сейчас балеты и не могу сказать, что ставлю абсолютно классическую хореографию. Я ставлю свою хореографию.
СА что неинтересно?
Иван: Неинтересны направления, в которых совсем убирают танцы и добавляют театральную игру, словно какую-то супернаходку. Когда называют постановку балетом, а делают совершенно не балет. Говорят: «Давайте мы съедим на сцене торт, зажжем свечки…»
Мария: Это уже, скорее, перформанс.
Иван: Это тоже искусство, но совсем иное. Если мы говорим о балете, то давайте и делать балет, а не перфоманс.
Калории, колбаса и кофе
СВы считаете калории?
Мария: Нет, никогда этим не занималась. Наша семья и правильное питание — это несовместимые вещи, потому что мы оба любим поесть.
Иван: У меня питание всеядное.
СМожете позволить себе чай или кофе с тортиком?
Мария: Да, совершенно спокойно. Ваня сладкое не ест, а я люблю. Знаю, что со временем придется задуматься о том, что я ем и сколько, но пока могу съесть пирожное и перед спектаклем, и после.
Иван: А я люблю все мясное, колбасное, овощное...
Мария: Ты любишь все, кроме сладкого. Хотя и сладкое ты иногда любишь.
Иван: Ну нет, я никогда не променяю кусок колбасы на торт.
Мария: Это если будет стоять такой выбор.
Иван: Или кусок мяса на торт…
СБалуете ли вы друг друга? Кто из вас чаще готовит кофе для другого?
Иван: Готовит чаще Маша, а пью я.
Мария: Мне нравится вкус кофе, я люблю большие чашки, с молоком, с сахаром. А Ваня пьет кофе, чтобы проснуться. Для него главное поспать подольше, а потом собраться как можно быстрее.
Иван: Я быстро ем и быстро пью, мне не хочется тратить на это много времени, особенно перед работой.
СРаз уж мы находимся в кофейном бутике, спрошу вас, какой кофе вы любите — капучино, лунго, эспрессо? Есть ли у вас один любимый вид кофе на двоих, или каждый выбирает свой?
Иван: Кофе я люблю крепкий, самый черный и без сахара — ристретто. На мой взгляд, сладкое притупляет вкус любого напитка и любой еды. У нас дома и в Москве, и в Питере есть кофемашины Nespresso, но если я один, то даже не пользуюсь той емкостью, куда молоко наливают. Просто кладу с утра капсулу и завариваю самую маленькую чашку. Мне нравится кофе горьковатый и с самым насыщенным вкусом, какой есть. Такие бленды, как Arpeggiо, Ristretto — главное, чтобы по крепости вкуса из 10 баллов было не меньше 9.
ССо вкусом перца у Nespresso есть крепкий сорт в серии Гран Крю — Kazaar, темно-синяя капсула.
Иван: С перечными нотами в послевкусии — прекрасный.
Мария: Кофе у нас у каждого свой. Я по утрам пью капучино. Люблю сладкие бленды, более легкие, чем те, что пьет Ваня. Volluto, с фруктовым вкусом, очень нравится. Нравится пробовать разные варианты и новые сорта, я вообще человек любознательный и любопытный.
СИз новых у Nespresso недавно появился набор Alter ego — три бленда Гран Крю и их точные копии в варианте «декаф». К Arpeggio, например, есть Arpeggio (Decaf), к Volluto тоже есть двойник «декаф». Пробовали?
Мария: Я пробовала все три новых варианта Decaf и, честно, не отличила их от оригинального кофе. Это действительно «другое я», Alter ego — точно такой же запах и вкус, как в оригинальном бленде, совершенно не чувствуется, что «декаф».
ССкажите, а у вас строгий режим дня? Можете ли вы себе вечером позволить крепкий кофе?
Мария: Режим нестрогий, но по вечерам, пожалуй, лучше пить кофе без кофеина.
Иван: Мне кофе нужен для того, чтобы зарядить меня бодростью, энергией. Кофе — это такой «ободрин». В этом смысле мы с Марией опять противоположности. Я могу и вечером крепкий кофе пить совершенно без всяких проблем.
Мария: Меня вдохновляет вкус и сам процесс. У нас в Большом театре это настоящая традиция: после утреннего класса, перед репетицией, надо обязательно сходить в буфет, взять кофе, обменяться новостями, сплетнями, узнать, у кого как дела.
Иван: Артисты балета и вообще сотрудники Большого театра пьют очень много кофе. Если артист перепил крепкого кофе перед спектаклем, это даже хорошо — будет скакать бодрее.
Мария: Да! Кофе пьют все, это часть культуры, часть жизни театра.С