В последние годы сотрудники Znak не принимали участия в работе Союза, хотя секретарь редакционной ячейки издания входил в состав правления Свердловского творческого союза журналистов.

Причиной выхода организации стала смена руководства Союза и поведение новых руководителей. После проведения съезда Союза 15 августа члены редакции обсуждали возможность выхода из организации, но решили не торопиться, «чтобы решение не было обусловлено только эмоциями».

«Однако последующие события показали, что сбываются самые негативные ожидания и прогнозы. Представители нового руководства СЖР действуют в худших традициях советских "творческих организаций", демонстрируя неуважение к рядовым журналистам и занимая услужливо-подобострастную позицию по отношению к чиновникам. Что еще хуже, пользуясь трибуной Союза журналистов, эти люди начинают раздавать оценки, деля журналистов на "правильных" и "неправильных". С нашей точки зрения, это недопустимо и опасно», — сказали в Znak. В качестве примера неуважения к журналисту и подобострастного отношения к чиновнику редакция привела конфликт между корреспондентом «Новой газеты» Павлом Каныгиным и уполномоченной по правам человека Татьяной Москальковой.

В конце августа Каныгин встретился с Москальковой для интервью. Разговор проходил в автомобиле омбудсмена и длился всего полчаса. Каныгин написал, что после вопросов об ЛГБТ и политзаключенных Москалькова высадила его из машины, а потом попросила не публиковать интервью. Когда журналист отказался пойти ей навстречу, Москалькова начала давить на редакцию.

Управляющий делами Союза журналистов Денис Токарский заявил «ФедералПресс», что история Каныгина — «это вранье, которое подхватили все». Он сказал, что журналист опоздал на интервью, и поэтому оно прошло в машине, а потом его попросили пересесть на время разговора с другим человеком, после чего продолжить интервью.

В фейсбуке Каныгин признал, что Москалькова попросила его покинуть машину, а затем другой автомобиль из того же кортежа подобрал его. По его словам, о продолжении разговора речи не шло. «А уже через час омбудсмен позвонила мне и предложила продолжить разговор. (Как выяснилось, мы возвращались в Москву в одном поезде). Мы встретились в буфете, но только это было уже не интервью по темам ее работы, а очень настойчивая попытка длиной в час двадцать убедить меня не делать публикацию. Опущу подробности типа: верующий ли я, в церковь хожу или еврей? А то лицо больно похожее. Короче, в этой необычной встрече мне все понятно, она вся есть на диктофоне», — добавил корреспондент. Он удивился тому, что Токарский не позвонил ему, чтобы узнать его мнение, прежде чем комментировать ситуацию.

Читайте нас также в нашем канале в Телеграме и в аккаунте новостного отдела в Твиттере.