СПочему статус «иностранного агента» мешает работе социологической службы?

Работать в этом статусе можно, но работа будет ограничиваться исключительно маркетинговыми исследованиями, не имеющими социальной, политической и общественной значимости. Вся проблематика собственно социологии в таких условиях уничтожается.

Уже сегодня мы получаем массу уведомлений от государственных учреждений, которые теперь отказываются иметь с нами дело. Население тоже будет реагировать на наш статус: это может привести к отказам от интервью или спровоцировать появление возмущающего фактора в собранном материале, что нарушит структуру и чистоту социологической выборки.

Не говоря уже о проблемах с финансированием, за счет которого мы можем вести собственные независимые исследования. Очевидно, не в последнюю очередь для этого и было принято соответствующее законодательство — это способ тихо удушить в углу независимые от государства и власти общественные организации.

СЕсли закрытие независимых организаций и давление на них стали трендом, насколько этот тренд заметен людям?

Пропаганда успешно создает негативный образ общественных организаций, люди относятся к ним предвзято. Исключение составляют только самые широко известные: Комитет солдатских матерей, Общество потребителей и еще пара организаций. В остальных случаях телевизор навязывает идею, что любая попытка организовать гражданское общество — это работа «пятой колонны» и «иностранных агентов». В результате большинство не верит в благие намерения людей, занимающихся благотворительностью, экологией и правозащитой.

Низкий уровень доверия к таким институтам приводит к апатии в обществе, его неучастию в политике и значимых социальных процессах. Как следствие — закрытие общественных организаций воспринимается крайне равнодушно.

СКому перешла дорогу независимая социология в России?

Перечислять можно долго, но вообще независимая социология мало кому нравится. В первую очередь, конечно, Кремлю: нас давно и часто подвергали критике, обвиняли в работе на Пентагон и подтасовке данных. Но и демократическая общественность, либералы и оппозиция тоже обвиняли нас в заказухе, работе на Кремль: «Где вы видели такую единодушную поддержку власти, ведь вокруг меня столько людей, выступающих против нее?»

Недоверие к социологии в самых разных социальных группах существовало всегда: в начале 90-х я занимался темой национальных и этнических отношений. Меня за это называли и русофобом, и антисемитом: одни обвиняли в замалчивании данных, другие — в преувеличении. Данные о реальных отношениях вступали в противоречие с представлениями и стереотипами определенных групп. Так всегда бывает с политически ангажированными группами: им тяжело воспринимать данные социологии.

Но, как говорил основоположник социологии Георг Зиммель, эта наука рождается из духа общества и запроса на нее — если запроса нет, то остается только государственная, ангажированная и ориентированная на интересы власти социология. Это то, что мы будем видеть в России, если не будет «Левады».

СКакую роль в том, что вам присвоили статус иноагента, сыграла предвыборная ситуация?

Первые нападки на нас произошли после публикации данных о праймериз «Единой России»: мы показали, что они не были интересны никому, в том числе членам партии. Недавно мы опубликовали данные исследования, согласно которым готовность электората голосовать за партию власти значительно снизилась — и вот мы внесены в реестр Минюста.

СВ России данные соцопросов влияют на политическое настроение электората?

У нас за публикацией таких данных следит всего четыре процента населения: в основном люди, близкие к власти, журналисты и политологи. Электорату такие исследования неинтересны, но власть все равно перестраховывается перед выборами.

СКакое место в здоровом государстве занимает независимая социология и чем чревато ее отсутствие?

Общественное мнение — институт, необходимый для демократического и правового государства: через него выражаются интересы общества, на основе которых строят свою работу государственные, общественные и экономические структуры. Социология осмысляет то, что происходит в обществе, предлагает разные модели будущего. Социология общественного мнения дает представление о многообразии сторон и вообще знание о существовании других мнений, а без этого не может существовать прогрессивное общество.

В полуавторитарных режимах, как наш, именно социология вслед за средствами массовой информации начинает подвергаться давлению. Собственно, мы видели, что одним из первых решений Путина у власти был разгром НТВ и ОРТ, потом медленно год за годом закрывались другие влиятельные и крупные медиа. Примерно тогда же, в 2003 году был осуществлен рейдерский захват ВЦИОМа, основной коллектив которого был вынужден его покинуть и создать «Левада-центр».

Социология в России, конечно, останется: государственная, университетская, региональная. Но она будет заниматься мелкими предметными исследованиями, ориентированными на локальную власть. Останется серая социология, не проводящая крупных теоретических и концептуальных исследований. Социальная инженерия будет существовать, но наука — уже нет.

СКак «Левада» определяет темы для глобальных исследований?

Мы проводим большое многолетнее исследование перехода тоталитарного общества в нечто новое: где берутся ресурсы на изменения, где возникают очаги блокировки и консервации перемен, как меняется сам человек, его ценности, мораль, фобии, представления о враге и самом себе. Даже академические институты и университеты не ставили перед собой задачи исследовать все эти феномены, такая программа была только у нас.

СКакие исследования «Левады» лучше всего описывают, что происходит с российским обществом сегодня?

В нашем обществе подавлено ощущение разнообразия — люди воспринимают самих себя как однородную массу, как нечто «среднее», без какой-либо культурной и социальной дифференциации. Это связано с копированием западной модели среднего класса. Вот только на Западе средний класс — это люди, которые сделали себя сами. У нас эта идентичность не сформирована, а навязана. Из-за этого нарушен механизм формирования элит, но в данном случае не властных, а авторитетных в широком смысле — тех, которые могут стать образцом мысли и действий.

Еще одно исследование было посвящено цинизму и низкому уровню доверия людей друг к другу. Россия находится в ряду стран, которые пережили тяжелые социальные, этнические и религиозные конфликты: таких как Филиппины, Доминиканская Республика, Чили и так далее. Этим странам свойственен высокий уровень агрессии и отсутствие доверия, которые приводят к слабости институтов и отсутствию солидарности в обществе. С этим связано и ощущение людьми себя как серой массы, и отсутствие идентичности, и отказ от участия в политических и общественных процессах, и безразличие друг к другу.С