Любовь всей жизни — но без секса

Аудиоверсия:

«Ну, секс ведь в жизни не главное», — говорит Наташа и встряхивает своими длинными рыжими волосами (это как в рекламе шампуня получается).

Полтора года назад она рассказывала о таком любовнике, с которым она занималась сексом где угодно и как угодно — она просто свихнулась от страсти. Этот любовник утратил к ней интерес спустя два месяца — он признавал только накал страстей, только бешеное вожделение, только влюбленность до помутнения рассудка.

Наташа зверски расстроилась. Взяла отпуск, бросила вегетарианство — наелась бургеров до вызова скорой, села на диету из виски и лимонов, вколола филлеры под глаза (неудачно), побывала на Камчатке и нашла Колю.

И вот они с Колей уже год. Собираются пожениться. Медленно, вдумчиво (особенно Коля), но собираются. При этом в смысле секса Коля Наташе вообще не нравится. Хорошо, что он живет в Петербурге и секс у них нечасто.

Зато Коля хочет жениться. Может, не каждый день хочет, но время от времени. Это сейчас главное для Наташи — иметь мужа и семью. Чтобы «как у людей».

Как так устроиться, чтобы один человек был для тебя и лучшим любовником, и хорошим собеседником, и комфортным соседом по квартире, и напарником для выходов в свет

Все, кроме секса, ей в Коле нравится. Он забавный, внимательный, развлекает ее. Вот если поставить все это против секса — что перевесит?

Мой друг Илья влюбился. Мы его первый раз таким видим. Он стал нежным. И ревнивым. Он занимается сексом с другими девушками, а представляет на их месте Ее. Дашу.

Даша сейчас в Дортмунде, но через два месяца вернется навсегда. И будет жить у Ильи. Они общаются удаленно уже год — и это лучшее время их жизни. Единственное, что омрачает эту пастораль: у него на нее не стоит. Вот прямо с самого начала.

Илья считает, что Даша — самая красивая и сексуальная женщина на свете. У него никогда ни с кем не было такой близости, такого доверия, у него никогда не было такого родного человека. Но для секса ему нужна виагра.

Они познакомились в Берлине через «Тиндер». Даша за день до того уже уехала — приложение неверно определило ее местоположение. Разговор получался забавный — они ушли в вотсапп, потом вышли на скайп, потом на «секс» по скайпу, а спустя два месяца наконец встретились лично. Первые пять раз секс был ничего. Ну, как это бывает у людей, которые вместе уже больше десяти лет.

Даша с Ильей ездили в Таиланд — и за десять дней у него было два оргазма. А она обошлась вообще без этого.

Три месяца назад он сделал ей предложение.

Эти люди — не идиоты. Они понимаю, что у них есть проблема, и много о ней говорят. Они любят друг друга и хотят быть вместе, но им ясно, что секс может стать камнем преткновения. Они уже нашли в Москве психотерапевта — и ждут, когда Даша вернется.

Мы — дети Просвещения 2.0. Мы не просто влюбляемся/расстаемся. Мы рефлексируем, ходим на психотерапию, мы устанавливаем собственные правила жизни, ищем наше особенное счастье

Но вот задача для современного человека: как так устроиться, чтобы один человек был для тебя и лучшим любовником, и хорошим собеседником, и комфортным соседом по квартире, и заботливым другом, и напарником для выходов в свет? И чтобы он не был женат/замужем, жил с тобой в одном городе, работал и не вызывал отвращение у твоих друзей?

Раньше было проще: люди трахались, скандалили, напивались и решали пожениться. А потом тянули лямку.

Но мы же — дети Просвещения 2.0. Мы не просто влюбляемся/расстаемся. Мы рефлексируем, ходим на психотерапию, мы устанавливаем собственные правила жизни, ищем наше особенное счастье.

Нам не интересно унылое сожительство ради Традиционной Семьи — это уже не наши ценности. Поэтому мы и не можем понять, как сохранить веру в идеал, но при этом все-таки иметь партнера в постели. Хоть иногда.

«Если хочешь честно, — говорю я Илье, и он энергично кивает в знак согласия, — то я тебе скажу, что это, конечно, жопа. Не знаю, как у вас все получится, если вы друг друга не хотите. Но что с этим делать — вам решать».

«Ты понимаешь, мне всегда нравилась моя жизнь, но хочется вот близкого человека, — объясняет он. — Никогда не думал, что захочется, но — хочется».

Это звучит очень гомеопатично, но вся история мироздания, которую мы более-менее можем обозреть, намекает, что оптимальная жизнь — в паре

Да, мы привыкли жить сами по себе. Привыкли к тому, что у нас нет отношений, нет обязательств. (Если вы сейчас возмутились: «Какие такие мы?!» — то я скажу: ну вот какое-то вполне уже явное поколение от 20 до 40 лет, у которого сложились такие принципы и образ жизни.) И нам это нравится. Но близости, конечно, хочется. И мы не знаем, что с этим делать. Не знаем, как с этой близостью живут.

Вот Наташа хочет замуж. Давно хочет, и, поверьте, могла бы выйти раза три. Но ее что-то останавливает. Она любит себя, любит свой дом, свои привычки. Замуж хочет, но боится. И она выбирает то секс, то близость — и понятия не имеет, как это все увязать с тем, что ей на самом деле вовсе не хочется пускать в свою прелестную девичью квартиру какого-то мужчину. Поэтому неопределенные отношения на расстоянии и почти без секса — это для нее такая иллюзия близости.

Так хорошо было думать, что отношения вообще не нужны, но, черт побери, это не так. И не потому, что ты устаешь шляться по барам и выгонять из квартиры случайных любовников (Как от этого можно устать? Это же идеальная жизнь!), а потому что в человеке, видимо, заложена потребность иметь пару. (Это звучит очень гомеопатично, но вся история мироздания, которую мы более-менее можем обозреть, намекает, что оптимальная жизнь — в паре. Может, не обязательно быть с кем-то всю жизнь и не обязательно в «закрытых» отношениях, но тем не менее. Другие варианты работают со сбоями.)

Иногда, знаете, то, что между ног, куда умнее рассудка

Однажды ты решаешь, что нет ничего лучше, чем быть самой по себе. Обязательства душат, совместная жизнь — кровавый ад на земле. Ты счастлива только в одиночестве. А потом случается нечто, чему невозможно противиться. Это просто нападает на тебя — и все, паралич воли и разума. И у тебя нет альтернативы, кроме как забыть все привычки, все желания, все мечты — и быть влюбленной, быть всегда вместе, жить вместе, держаться за руку и строчить, едва расставшись: «Я скучаю!»

Воссоздать это искусственно невозможно. Типа — нам хорошо, но плохой секс, или секс хороший, но он зануда — ничего-ничего, привыкнем. Жертвовать собой даже ради собственной мечты — большая ошибка. Мечты, которые требуют жертв, — не мечты вовсе, а истерика.

Мы стали слишком рассудительными, слишком рациональными. Нам сложно поверить, что есть явления, которые невозможно проанализировать. Нам кажется, что если мы сядем и хорошо поговорим о том, почему нет секса или секс ужасный, все решится.

Но дело в том (и пусть это звучит как мистицизм из женских журналов), что «оно самое» — это когда все решается за тебя. Противное ощущение, если честно, ты будто марионетка. Но, увы, лишь на это можно променять свою прекрасную одинокую жизнь, потому что, пока у нас еще есть воля, мы сопротивляемся, умничаем, взвешиваем. И это означает одно: мы на самом деле не хотим того, к чему стремимся. Поэтому и нет эрекции. Иногда, знаете, то, что между ног, куда умнее рассудка. Мозг-то еще можно обмануть, а вот член и вагину — никогда.