Как вы рассказывали о сексе своим детям?

Евгений Митта: Ни про каких аистов и капусту мы им не рассказывали. Обобщенно говорили, что из маминого животика, без подробностей, с этим связанных, — а дети и не расспрашивали, как конкретно это произошло. Сейчас Ева подросла, и мы ей купили книжку, где на разных примерах — на цветочках, потом на людях — объясняется, как это происходит.

Мне кажется, сейчас дети раньше обо всем узнают. Информации больше, и она поступает отовсюду на ранних этапах жизни человека. Вся наша жизнь насквозь сексуализирована. И мультфильмы, и книги, и журналы выдают эту информацию, и она сразу проникает в сознание. Мне кажется, отличие капиталистического общества в том, что эта система раскодирована в потоках информации. А при социализме все закодировано. Поэтому сейчас она используется как средство продажи, раскрутки и промоутирования.

Михаил Корякин: Дочке семь лет уже, и я ей давно уже объяснил, откуда дети берутся: мама их вынашивает и рожает. А какой может быть тут секрет? Они ведь не спрашивают, откуда дети берутся у мамы в животе. Ребенку достаточно знать, что их мама выносила. И факт рождения празднуется, и каждый год это самый счастливый праздник. Этот вопрос, наоборот, сближает родителей и детей.

Ребенок, даже маленький, не асексуален. И его нужно информировать — в пределах его уровня развития. Насильно ничего внедрять не надо, а по мере роста и проявления интереса. Это можно связать с заключением брачных отношений, например. Я думаю, интимные подробности ребенок никогда не спросит, но будет готов к ним. А когда настанет пубертат, период полового созревания, это как бы само собой всплывет. Какие-то определенные вопросы интимного характера нужно давать, конечно, в школе, но в определенном возрасте, когда дети к этому готовы. Сейчас период созревания раньше происходит.

Ирина Михайловская: Я не знаю, когда впервые моя дочь узнала о сексе, но помню, как мы смотрели Animal Planet, там показывали пару львов, и Аня (ей было тогда лет семь) мне сказала: «Вот, сейчас будут спариваться!» Я, признаться, смутилась и даже не знала, как реагировать. Аня мне объяснила, что это необходимо для того, чтобы были дети.

Сейчас ей 13. Она много читает, причем взрослых хороших книжек — от Исигуро до Пушкина, Шекспира и Гете. На днях высказалась о Ромео и Джульетте: «И все-таки я придерживаюсь мнения, что они поторопились!» Мы смотрим фильмы и обсуждаем любые темы. Она меня спрашивает, когда я в первый раз поцеловалась, попробовала сигарету и т.п.

Больше всего мы говорим об отношениях. Эмоциональная сторона волнует ее неизмеримо больше, чем физическая — что естественно и понятно для юной девушки. Ну, а поскольку сексуальная тема у нас не является запрещенной, табуированной — то и об этом поговорить не проблема.

Вот, например, она рассказывала, как они с одноклассниками на чьем-то дне рождения играли в бутылочку. И один мальчик ее поцеловал в щеку. «Но не взасос, — подчеркнула она и вскоре уточнила. — Кстати, а что значит "взасос"?»

Откуда вы узнали о сексе?

Евгений Митта: Я лично узнал во дворе, как это обычно бывало в советское время. Друзья рассказали. Я это воспринял сначала как какую-то странную версию, скажем так, не окончательно правдивую. Ну, а потом, когда я уже все знал, мой отец из Франции привез мне такого же типа книгу, как я сейчас купил своей дочери. А я ему сказал, что уже все знаю. Лет мне было, наверное, 12 или 13. Ну, посмотрел книгу для интереса.

Михаил Корякин: Помню, как мне рассказывали, что мама меня выносила и родила. Только вот мне было непонятно, как это произошло — сам процесс родов. Но я это особо не спрашивал, мне как-то было не очень удобно. Я чувствовал, что вокруг этого существует некая тайна — эта тема не обсуждалась. Это было еще до школы. Процесс мне был непонятен, но раз сказали — значит, так и должно быть.

А потом, к сожалению, рассказали уже в своей, детской среде. Это вызвало определенный шок, и если бы это сделали родители, было бы значительно лучше. И поэтому я думаю, что об этом должны вовремя рассказать самые близкие люди. А для этого должны быть доверительные отношения с ребенком. Если их нет, он никогда об этом не спросит.

Ирина Михайловская: У меня были прекрасные отношения с родителями — но совсем не такие откровенные. Все первые обрывочные и бессистемные познания о сексе я почерпнула из двух источников — во-первых, разговоров во дворе. Там «плохие», «большие» мальчики и девочки намеками объясняли, как делаются дети. Но я считала, что все это дурацкие хулиганские выдумки. Второй источник — мамина чешская книга «Наш ребенок» (как раз должен был родиться младший брат, а мне было около 10 лет) — там речь идет о зачатии, беременности, родах и т.п. Все это было смутно и пугающе похоже на услышанное во дворе — но зато по-научному. Правда, меня интриговало выражение «жить половой жизнью» — я не могла понять, что же имеется в виду. А вообще, меня в детстве больше всего поразило не то, как дети делаются, а то, как рождаются.