Николай Канавин: Мои любимые часы Ulysse Nardin
Однажды в аэропорту Дубая, под стеклянным колпаком, я увидел совершенно неземное творение рук человеческих. Это были часы, которые назывались «Астролябия». Какова должна быть смелость и фантазия человека, чтобы создать такой сложный механизм, подумал я. Это часы для человека, который отличается от других живых организмов тем, что может подолгу смотреть на звезды и мечтать о чем-то совершенно невозможном. Но неужели их кто-то покупает? Стоимость «Астролябии» (Astrolabium Galileo Galilei) поразила меня тогда не меньше, чем сами часы. Я запомнил морской логотип на коробке и через несколько лет узнал, что это Ulysse Nardin...
У меня нет ни яхты, ни парохода, ни даже резиновой лодки, но спустя десять лет я приобрел свои первые Ulysse Nardin — хронометр Maxi Marine. Это был мой первый Ulysse. Потом оказалось, что в Москве целый клуб тех, кто гордится принадлежностью к великой культуре мечтателей Ulysse Nardin. Поэтому для рекламной компании «ПроЛаб» мы перефразировали слова главного часовщика Ulysse Nardin Людвига Ошлина: «Нет никакой практической необходимости по-прежнему создавать механические часы. Штамповать кварцевые гораздо проще и удобнее. Почему же их продолжают делать? Потому что это — элемент культуры». Сравните это со словами нашего мастера печати Сергея Фурсова: «Цифра удобнее и проще, но ручная печать — это элемент культуры».
