15 февраля на экраны выходит «Убийство священного оленя» — фильм режиссера «Лобстера» Йоргоса Лантимоса. В страшной и абсурдной картине по мотивам античной трагедии герои постепенно теряют все человеческое, и спасти их некому — в этом мире нет ни души, ни Бога, ни прощения
Поначалу «Убийство священного оленя» притворяется новым фильмом Ханеке или Озона: идеальная семья, странные сексуальные игры, предчувствие катастрофы. Муж — бородатый кардиохирург-зануда, жена — нестареющая блондинка-офтальмолог, дочь — поющая в хоре нимфетка, сын — длинноволосый херувим с какой-то итальянской картины. Молчаливая собака, лучше всего выполняющая, кажется, команду «умри». Семейный ужин, перестань горбиться, можно я пойду на вечеринку, когда ты наконец подстрижешься, я купила платье, которое тебе понравилось, — понятно, что ничем хорошим это не кончится. Особенно когда появится некрасивый мальчик, одинокий и навязчивый, который будет гулять с хирургом по набережным и получать от него подарки, — то ли внебрачный сын, то ли несовершеннолетний любовник. Очередная современная сатира на буржуазное общество, где все скоро опустятся на четвереньки и начнут кусаться, обнаружив свою истинную сущность.
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Нельзя сказать, что фильм обманет ожидания: герои действительно будут и ползать, и рвать зубами плоть, — однако ни к современности, ни к сатире, ни к буржуазии все это не имеет никакого отношения. Название фильма и тема сочинения, написанного Ким, дочкой-хористкой, прозрачно намекают на трагедию Еврипида «Ифигения в Авлиде»: в ней царь Агамемнон, который убил на охоте лань, посвященную Артемиде, и хвастался своей меткостью, вынужден принести свою дочь Ифигению в жертву обидевшейся богине.
Родившийся в Афинах режиссер Йоргос Лантимос ставит своего героя в аналогичное положение: у доктора Мерфи, сыгранного Колином Фарреллом (в этом ирландце действительно есть что-то греческое — как бы странно он ни смотрелся в роли Александра Македонского), на операционном столе умер пациент, и теперь врач должен убить кого-нибудь из своих родных. Иначе все они заболеют: сначала отнимутся ноги, потом из глаз потечет кровь, а в конце концов наступит смерть. Об этом ему сообщает странный подросток Мартин, который кажется то одиноким ребенком, то заносчивым тинейджером, то мелким бесом, — именно его отец стал жертвой хирурга, выпившего перед операцией пару стаканов. И хотя главные звезды картины — это, вроде бы, Фаррелл и играющая его жену Николь Кидман, смотреть «Убийство священного оленя» стоит хотя бы ради двадцатипятилетнего Барри Кеогана, который изображает шестнадцатилетнего мальчика, вызывая одновременно оторопь и сострадание.
Режиссер с детской старательностью разбирает людей на составные части, чтобы посмотреть, что же останется, если доломать игрушку до конца
Есть, конечно, большой соблазн объявить фильм Лантимоса античной трагедией, разыгранной в современных декорациях, благо здесь есть и персонажи, которые разговаривают со странными интонациями, и маски, пусть даже хирургические, и обязательный хор. Вот только Аристотель от такого толкования трагедии даже не просто перевернулся бы в гробу, а забился бы в дальний угол своего склепа, чтобы не видеть этого ужаса. Вместо героев здесь обыватели, вместо «перелома от счастья к несчастью» — превращение бессмысленного существования в абсурдный кошмар, вместо катарсиса — пустота. Режиссер вообще утверждает, что сначала собирался снимать комедию, но нужно обладать очень необычным чувством юмора, чтобы посмеяться над забавными приключениями семейки Мерфи.
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Йоргос Лантимос явно не собирается ни воспитывать зрителя, ни исцелять его душу, ни помогать принять правильное решение. Похоже, его больше всего занимает вопрос, что такое человек. С детской старательностью он разбирает людей на составные части, чтобы посмотреть, что же останется, если доломать игрушку до конца. Расчеловечивание было, в сущности, темой и предыдущих его картин — «Клыка», «Альп», «Лобстера». Где-то у людей отнимали язык, где-то личность, где-то любовь. В «Охоте на священного оленя» на первый план выходит человеческое тело — не зря же Лантимос назначил главного героя хирургом. Здесь постоянно говорят о менструациях, лижут друг другу руки, показывают волосатые подмышки, тыкают иголками в онемевшие ноги, откусывают и выплевывают куски мяса. Кажется, что если слой за слоем ободрать с человека плоть, как голоногая Ким обдирает об асфальт ладони и коленки, обнажится что-то главное — то, что даст героям право называться людьми.
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Кадр из фильма «Убийство священного оленя»/Element Pictures
Однако для того, чтобы эти поиски увенчались успехом, в мире, где живут герои Лантимоса, чего-то не хватает. В нем вообще много чего нет — как, например, полиции, если судить по тому, что никто не интересуется ни убийствами, ни похищениями людей. Но, что гораздо важнее, здесь нет ни слепого рока, ни капризных богов, ни единственного и всепрощающего Бога. Распад физических тел обнажает худшее — трусость, ложь, предательство. Режиссер хирургическим скальпелем препарирует своих героев, обнаруживая, что внутри нет ничего, придающего их жизням хоть какой-то смысл. Нет души, нет совести, нет любви. От священного оленя остаются только рожки да ножки. Да и ножки, в общем, уже не ходят.
Первые показы фильма «Убийство священного оленя» пройдут уже 10 февраля в кинотеатрах Каро (Москва) и 18 городах России. Фильм в прокате с 15 февраля.
