Проанализировав биохимические процессы в мозгу моногамных млекопитающих — и по ходу дела объяснив характерный только для человека сексуальный интерес мужских особей к женской груди, — доктор Янг утверждает, что недалеко то время, когда какой-нибудь бессовестный ухажер получит шанс подсыпать вам в напиток любовное зелье.

Приятного в этом мало. Несколько легче становится от мысли, что зелье можно будет выпить вместе с человеком, про которого вы точно знаете:это именно тот, кто вам нужен. Действительно же хорошая новость заключается, на мой взгляд, в том, что одновременно открывается возможность создания противолюбовного снадобья — вакцины, которая не даст вам превратиться во влюбленного остолопа. В своей работе доктор Янг о такой вакцине не упоминает, однако, когда я о ней заговорил, он согласился, что она вполне может появиться.

Не правда ли, долгожданное открытие? Человечество шло к нему еще с той поры, когда, проплывая мимо острова сирен, Одиссей велел привязать себя к мачте. Задолго до того, как ученые открыли существование нейрорецепторов, задолго до скоропалительного замужества Бритни Спирс и до всех семи женитьб Ларри Кинга было очевидно, что любовь — это опасное заболевание.

В средневековой легенде о Тристане и Изольде, которые по ошибке отведали любовного напитка и уже не могли друг без друга, любовь справедливо представлена смертельно опасным последствием химического дисбаланса в организме. Даже зная, что король, супруг Изольды, покарает измену смертью, они не в силах были разорвать связь.

Любовники понятия не имели о составе того напитка — но так ведь они, в отличие от Ларри Янга, не проводили опытов над прерийными полевками в Национальном центре по изучению приматов при Университете Эмори. Эти самые полевки принадлежат к тем жалким пяти процентам видов млекопитающих, которые, как и человек, тяготеют к моногамии. При введении в мозг самки прерийной полевки окситоцина — этот гормон, подобно никотину и кокаину, порождает эффект вознаграждения и вызывает состояние эйфории — в ней тут же просыпается стойкое влечение к ближайшему самцу. Родственный гормон вазопрессин, введенный самцу полевки (или естественным образом выработанный при спаривании), вызывает привязанность к партнерше и стремление растить потомство. После того как доктор Янг обнаружил, что самцы прерийной полевки с генетически обусловленным недостатком вазопрессина имеют меньше шансов обзавестись парой, шведские ученые сообщили, что мужчины с той же врожденной особенностью реже женятся. В своей статье в Nature Янг высказывает предположение, что человеческая любовь проистекает из «последовательности биохимических процессов», сложившейся на более ранних этапах эволюции и отвечавшей за связь между матерью и детенышем; у млекопитающих эта последовательность запускается выбросом окситоцина при совокуплении, родах и вскармливании.

«Некоторые особенности нашей сексуальности развились в интересах стимуляции синтеза окситоцина, отвечающего за стабильность связи между женщиной мужчиной», — говорит доктор Янг. Он отмечает, что во время предварительных ласк и полового акта стимулируются именно те части женского тела, которые непосредственно участвуют в произведении потомства и его вскармливании. Его гормональная гипотеза, никем еще пока не доказанная, помогает объяснить две черты сексуального поведения человека, не встречающиеся у менее склонных к моногамии млекопитающих: желание женщин заниматься сексом даже в период, когда зачатие невозможно, и возбуждающее действие на мужчин женской груди. Более частый секс и повышенное внимание к груди, говорит Янг, помогают связыванию пар «коктейлем древних нейропептидов», в том числе благодаря выбросу окситоцина во время предварительных ласк и оргазма.

Сходные результаты ученые получили, закапывая окситоцин добровольцам в нос — эта мало эротичная процедура, тем не менее, заставляла их больше доверять и живее сопереживать ближнему. Сам доктор Янг не составляет любовных зелий (он работает над созданием лекарственных средств, которые облегчали бы общение аутистам и шизофреникам), но, по его словам, препараты, заставляющие человека влюбляться, могут появиться довольно скоро.

«Аморально было бы давать такой препарат всякому, — говорит он. — Но тому, кто женат и хочет укрепить брачные узы, почему бы время от времени не принимать поддерживающую дозу. Уже сейчас использование лекарственных препаратов в сочетании с психологической семейной помощью видится не такой уж отдаленной перспективой».

Я лично в создании такого рода препаратов нахожу как хорошие, так и сомнительные стороны. А что если вы примете пилюлю и вдруг испытаете непреодолимое желание связать судьбу со случайным человеком, наедине с которым провели какое-то время — например, с зубным врачом? Или, скажем, на бизнес-конференции вас потянет, подобно прерийной полевке, к ближайшему представителю противоположного пола? Что если, по примеру Тристана, вы ощутите непреодолимое влечение к супруге вашего босса?

Даже если искусственно стимулированные чувства будут направлены на сознательно избранное вами лицо, разве вы за то, чтобы завязывать долговременные отношения посредством снадобья? Кто знает, как все обернется, когда его действие закончится?

С вакциной против любви все проще и понятнее, и кроме того, препараты, так или иначе блокирующие романтические порывы, уже существуют (см. материал A Love Vaccine? на www.nytimes.com/tierneylab). Действие такой вакцины было проверено на прерийных полевках.

«После введения блокатора окситоцина самка полевки ведет себя так же, как женские особи 95 процентов видов млекопитающих, — рассказывает доктор Янг. — Она не остается с одним самцом — сколько бы она с ним ни спаривалась и как бы ни стремился он создать с ней пару. Она спаривается, получает от этого удовольствие и переходит к следующему самцу. Если любовь в такой же мере зависит от биохимии, значит, теоретически имеется возможность подавить это чувство теми же средствами».

Сомневаюсь, что многие захотят навсегда подавить в себе любовь, но есть немало ситуаций, когда пришлась бы кстати вакцина временного действия. Благодаря ей жены, переживающие кризис среднего возраста, не так легко бросали бы семью ради инструктора по фитнесу; пожилые вдовцы, прежде чем жениться на особе типа Анны Николь Смит, имели бы шанс посоветоваться с адвокатом. Никто не спорит, что любовь — это прекрасно, но каждому порой не мешает привязать себя к мачте.