Сыр — странная штука. Такое впечатление, что он был всегда. Взять любой литературный источник, хоть самый древний — если в книжке зайдет речь о еде, то в какой-то момент обязательно появится сыр. В том или ином виде. Не похожий на наш и, скорее всего, просто какое-то гнусное кисломолочное месиво. Сыр ассирийцев и арамейцев. Сыр вавилонян и фарисеев. Но это будет сыр.

«Галланской сыр» Ломоносова, «голландский» Лермонтова, «лимбургский» Пушкина, нелицензионные как бы европейские сыры Верещагина... Сыр не смогли отнять у народа даже коммунисты. Даже тогда, когда и мясо было роскошью, сыр был более-менее доступен. Насколько я помню, он назывался «Российский». Вы помните? Ну, конечно, можно еще вспомнить про плавленый сырок «Дружба» — главную закуску алкоголиков всех возрастов и социальных прослоек. А еще в тех сырах, которые быстро кончались в продуктовых магазинах, в твердую шкуру были впаяны черные цифры — довольно крупные, из какого-то плотного пищевого красителя. И советcкие дети эти циферки собирали. Как теперь собирают всякую хрень типа Lego Atlantis. Но циферки, которые рано или поздно разваливались в детских ручонках, были, конечно, гораздо важней для всестороннего развития личности. А еще важней было отрезать черного хлеба, намазать толстым слоем масла, а сверху положить толстый ломоть сыра. И открыть «Тиля Уленшпигеля» из серии «Всемирная литература» и чтобы никто из взрослых не трахал мозг. И запастись здоровой кружкой чая с вареньем.

Кстати, уже тогда было понятно, что сыр — это, в общем, нечто гомогенное. С единым, как блок коммунистов и беспартийных, вкусом. Отдельно же, как профсоюзы ВЦСПС, стоял советский пармезан. Почему советский ГОСТ решил остановиться на parmigiano в стране, где человек, способный просклонять по-итальянски слово «пармский», тут же попадал под колпак как неблагонадежный, — непонятно. Но мне в этом бреду разбираться неохота — это все хроники перевернутого мира. Как и вникать в технологии изготовления сыров — в отличие, скажем, от процессов изготовления виски или вина, которые мне нравятся от первой ступени до последней, сыроварение — это цепь совершенно омерзительных операций со свернувшимся молоком, сыворотками, бактериями, сырьем немолочного происхождения, солями-плавителями; я уж не говорю о червях-нематодах и клещах. Сыр как раз такая вещь, про которую лучше не знать, как она делается. Но не могу не заметить, что фраза «сыр, как и керосин, слишком много о себе воображает» Джерома нашего Клапки Джерома оставалась для отечественного потребителя довольно туманной.

Как только в стране появилась еда, появился и сыр. И оказалось, что его гораздо больше, чем просто «Российского» и «Пармезана». Для начала в ход пошли довольно близкие русскому пониманию сыров голландские сорта типа «Маасдам», «Гауда», «Эдам». Отдельно — «Чеддар». Затем ранее недоступные «вонючие» сыры типа «Камамбера» и прочая голубизна: «Данблу», «Рокфор», «Горгонзола», «Фурм д’Амбер». Все воображаемое многообразие сырной тарелки оказалось представлено на нашем рыке французскими сырами. И это понятно: местный потребитель всегда верил, что лучшие вина — французские, поэтому было очень просто впарить такому покупателю идею о том, что лучшие сыры — тоже французские. Но между тем оба этих утверждения неверны в принципе, это результат действия маркетинговых стратегий. Тем не менее из итальянских сыров на слуху у местной публики только пармеджиано (ну как же, наш старый советский любимец пармезан!) и моцарелла. Вся остальная экзотика — французская. Не экзотика — голландская и финская. По поводу финнов — Oltermanni настолько близок по типажу к «Российскому» (только сделан по более четкой технологии, без подмены животных масел растительными, как это принято у нас), что он фактически представляет Суоми в единственном лице. Не считать же старую кагэбэшную шлюшку «Виолу» достойным представителем, которую и на Олимпиаде-80 мазали, и на фестивале молодежи и студентов в 85-м лизали — за нефтепоставки, надо полагать. Но если честно, «Виола» все же лучше, чем сырок «Дружба».

Но вот что интересно. Как только на полках утвердился сырный интернационал, последовал упреждающий удар от местных сыроделов (пардон за выражение): вместо действовавшей ранее регрессивной шкалы, по которой практически все сыры ввозились с пошлиной в 0,3 евро за 1 кг, в 2009 году была введена новая пошлина в размере 15% от стоимости товара, но не менее 0,5 евро за кило. Эта мера, по словам руководителя министерства сельского хозяйства Елены Скрынник, должна поддержать российских сыроделов. А вы думали, почему поднялись цены на импортные сыры? Кстати, вслед за импортными подорожали и местные сыры. Действительно: что ж, нашим парням даром, что ли, раздавать тот прекрасный продукт, что они тут наворотили?

Кстати, а что здесь называют местными сырами? Мы, скромные жители Тимирязевского района, обошли местные магазины. И собрали сыры не только российского производства, но также украинские, белорусские и литовские.

В корзине оказались сыры «Артур», «Монастырский», «Российский», «Джил» (копченый), «Пармезан», «Тильзитский», «Костромской» «Голландский» и еще штук десять других. Общая картина получилась довольно печальной и убогой.

Все сыры, что производятся на территории бывшего СССР (если они не копченые и не пармезан»), — это клоны все того же российского сыра: у них та же плотность, тот же цвет, запах и размер дырочек. Постсовковое сыроварение различает свой продукт по степени солености, по вкраплению каких-то посторонних предметов (кому-то вдруг захотелось бросить туда тмина) и иногда по кислотности. Все. И вот для этого убожества министерство сельского хозяйства (где, кстати, всегда работали самые обеспеченные люди) старалось — придумывало заградительные пошлины. Ну да бог с ними, я уже не покупаю российских (и иже с ними) сыров лет десять. Моего примитивного вкуса хватает на Oltermanni к утреннему кофе. И чего-нибудь голландского с большими дырками в промежутках.

Но мне как берлинеру-аматеру дико обидно, что такой огромный пласт мирового сыроварения, как немецкий, остается для местной публики терра инкогнита. Любой попадающий в Германию турист уже на завтраке в гостинице столкнется с большим количеством местных сыров, а если он поселится в приличном отеле, ему предложат просто огромный выбор. При этом каждая земля, каждый регион, каждая область гордятся собственными сортами сыра. И этих фантастических сыров — сотни. Увы, соотечественникам глаза затмила слава французского маркетингового сыроделия. Как ни смешно, сюда доходят сделанные в Германии «голландские» сыры — «Эдамер» от «Каземастера», «Гауда» от «Хофмастера», «Эдамер» от «Алгойланд», не говоря уже о плавленых, которые хорошо расфасованы и не портятся, по-моему, годами — их можно хранить на складе от одного раздела Польши до другого.

А сотни местных потрясающих сыров так и просто неведомы. Может быть, это и к лучшему — тогда индивидуальный туризм по немецким землям становится еще и поводом к открытию не только пива и вин Германии, но и сыров.

Вот про Южную Африку ничего не помню. Есть там свой сыр, нет там своего сыра? Помню только вино…