Огромный ангар Гостиного Двора был поделен  на две части — помещение для сбора гостей и зал для церемонии. Это немного скрадывало контраст между пафосом помещения и сравнительно скромным масштабом акции. Собирающиеся гости попивали шампанское и рассматривали аллею бронзовых и мраморных статуй в одеждах времен античности и рококо; впрочем, тут же обнаруживали, что статуи на поверку оказывались живыми людьми. Античные воины норовили задеть мечом, богини и нимфы строили глазки, а потом вновь замирали в картинных позах. Михаил Шемякин фотографировал.

Не нужно было обладать большой интуицией, чтобы догадаться, кто будет фаворитом нынешней «Маски» — задолго до начала церемонии камеры обступили Евгения Миронова: худрук Театра наций, сыгравший десять главных ролей в спектакле Алвиса Херманиса «Рассказы Шукшина», был основным претендентом на (личную и командную) победу в нынешней театральной гонке.

За занавесом били барабаны ансамбля Марка Пекарского. Их, как и статуи, придумала режиссер церемонии Нина Чусова. Однако начало оказалось куда более театральным, чем сама церемония. Ее в этом году решили ускорить, и номинанты получили указания не выступать в случае победы дольше 30 секунд. В тайминг, заказанный телеканалом «Культура», уложились и гостей не утомили, так что решение это было мудрым. Но оставив от церемонии только суть, постановщики обнажили недостаток этой самой сути.

Театров у нас в стране слишком много. Театра у нас в стране слишком мало. Это две разные точки отсчета. Они совмещаются прежде всего на «Золотой маске». И это главная заслуга фестиваля. Эксперты, жюри и в конечном итоге зрители имеют возможность окинуть взглядом дистанцию, например, между спектаклем Робера Лепажа «Липсинк» (номинация «лучший зарубежный спектакль») и скромными достижениями провинциальных театров, которые не выиграли почти ничего… Поэтому функция наблюдателя для эксперта или члена жюри становится важнее функций судьи — ведь именно те, кто видел все, способны как-то осмыслить эту странную, рассыпчатую мозаику российского театра.

Рассыпалась и сама церемония: формальные речи, жидкие аплодисменты «чужим» и преувеличенно громкие — «своим». Никакие благодарственные слова лауреатов (вот их полный список) не могли скрыть равнодушия театрального сообщества к достижениям Театра кукол из Улан-Удэ или Пермского оперного. Единодушие вызывали только столичные премьеры, будь то все те же «Рассказы Шукшина» Херманиса, награжденные трижды (лучший спектакль крупной формы, лучшая мужская роль и костюмы), «Река Потудань» Женовача (лучший спектакль малой формы) или две премьеры Ратманского — «Конек-горбунок» в Мариинке и «Русские сезоны» в Большом. Музыкальными фаворитами оказались опера «Лючия де Ламмермур» в театре Станиславского и Немировича-Данченко и мюзикл «Продюсеры» в Et Cetera, заработавшие по три премии. Столь же темпераментно публика приветствовала лишь лауреатов премии «За честь и достоинство»: Ивана Ромашко, Веру Васильеву и Владимира Зельдина.

Сергей Дрезнин на это заметил: «Я ужасно рад, что несколько премий достались совсем молодым девчушкам — они были живые и очень непосредственные. Такие же, как и наши великие старики, дай Бог им здоровья, которые выходили и светились на зависть среднему поколению. Так что мои театральные надежды я связываю с самыми молодыми и самыми старшими».

Несмотря на внешнее благообразие нынешней «Маски», в любом конкурсе существуют свои «если». Если бы вердиевский «Макбет» Чернякова и Курентзиса не был столь сложен в монтировке и не требовал гигантских размеров сцены, то, вероятно, именно он стал бы фаворитом жюри. Мнение знаменитого художника по свету и многократного лауреата «Маски» Глеба Фильштинского было на эту тему довольно резким:

Но, по сути, на «Маску» создатели этого спектакля и не ориентировались, ведь куда важней было показать опробованный в Новосибирске спектакль в парижской Opera Bastille.

Другим кандидатом на премию наверняка был бы Валерий Гергиев, чьи отказы от участия в постановках и номинациях уже стали притчей во языцех. Не было возможности побороться за приз и у Чулпан Хаматовой, которая в ожидании ребенка сдала большую часть своих десяти ролей в «Рассказах Шукшина». Не случись этого, лидерство Полины Кутеповой, сыгравшей Молли Блум в «Улиссе» Каменьковича, было бы не столь бесспорным.

Да и у «Продюсеров» был вполне достойный конкурент — «Шербурские зонтики» Василия Бархатова и Зиновия Марголина. Однако технические накладки с декорациями во время гастрольного показа сказались на решении жюри, и в Питер уехали лишь дирижерская и сценографическая премии.