Журналист Оскар Хамфриз — сын известного комика Барри Хамфриза. Помимо своих журналистских опусов, известен помолвкой с моделью Сарой Филиппидес. Автор и редактор в британском политическом еженедельнике The Spectator, с недавнего времени ведет там авторскую колонку «Дневник».

У картины, на которой Тьеполо изобразил похищение тела Иоанна Предтечи, одна из женщин велела мне заправить рубашку. Я заправил и вдобавок попытался пригладить свою нечесаную шевелюру. Дело происходило в миланской галерее Брера, где я оказался в обществе гида-искусствоведа и восьмерых мамаш — моей среди них не было. Женщины проводили за границей свои материнские каникулы. Сам я в год передышки после окончания учебы не пожил в Африке и не покатался над ущельями на смертоубийственных латиноамериканских автобусах. Я не пошел на кулинарные, секретарские или компьютерные курсы. Я растратил время впустую, не подозревая, что в ближайшие несколько лет у меня уже не будет времени, чтобы тратить. Теперь двухнедельный отпуск кажется мне противоестественной роскошью, а возможность полтора месяца знакомиться с итальянским искусством — несбыточным сном.

Раньше британская компания Art History Abroad устраивала поездки для выпускников школ. В этих поездках зеленым юнцам — к каковым я уже не отношусь — предлагалось постичь эпоху Ренессанса и впервые отведать самостоятельной жизни. Недавно в репертуаре Art History Abroad появилась новая программа — «Материнские каникулы»; увы, мне в мои лета она подходит больше. Те, кому в силу жизненных обстоятельств непросто надолго оторваться от дел, могут теперь разбить причитающийся им каникулярный год на удобоваримые недельные кусочки. Программа адресована родителям, которые не прочь воспользоваться теми же возможностями, что и их подросшие дети. Ведь не должно же романтическое знакомство с Италией быть уделом только тех, для кого романтика не романтика без сэндвичей-панини и моря водки с редбулом.

К группе мамаш я примкнул в Милане, куда они приехали из Венеции. Перед встречей я волновался, как если бы вправду был вчерашним выпускником. Мучимый легким эдиповым беспокойством, я все думал, а вдруг попаду под их материнскую опеку. Я надеялся, что так и будет. (Интересно, чем объяснить мою незаправленную рубашку — неосознанными фрейдистскими побуждениями или просто разгильдяйством?) В самолете я воображал, как приятной наружности дама типа Голди Хоун или Мишель Пфайфер покупает мне в ресторане спагетти и следит, чтобы я доел их до конца. Чем не сюжет для комедии положений?

На миланском холоде у дверей церкви Санта-Мария-делле-Грацие мы дожидались, пока в них наконец втянется строй японских туристов. Я отпустил шутку, помянув в ней журнал Grazia . В образе штатного придурка — в общем-то, не бесталанного — меня восприняли не лучше, чем беременную ученицу в школе-интернате для девочек. За нашим наставником по имени Ник Росс мы вошли в церковь, чтобы увидеть «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи, до сих пор знакомую мне только по открыткам. «Кто изображен слева от Христа?» — спрашивал Ник. Мамаши наперебой называли имена. От желания понравиться учителю и произвести впечатление на одноклассников мы все чувствовали себя помолодевшими. О «Коде да Винчи» никто не заикнулся.

Мои спутницы собирались потом ехать в Болонью, а мое путешествие завершилось в Генуе, все представление о которой до сих пор ограничивалось у меня кошмарным вокзалом и автомобильной эстакадой, изуродовавшей панораму порта. Старый город в глубине за портом стал для меня приятным открытием. Узкие улочки поднимались от Средиземного моря в никуда или к ренессансным церквям. Погрузившись в атмосферу города, уже трудно было представить, что отсюда всего несколько часов на поезде до Ниццы с ее пальмами. Вдоль величественной, широкой и барочной страда Гарибальди выстроились палаццо, в которых расположились картинные галереи и банки. Кроме маньеристских церквей и музеев мы побывали также в очаровательном полуразрушенном гроте, обычно закрытом для публики. В церкви Сан-Лоренцо мамаши засыпали нашего гида вопросами об украшающей алтарь работе Рубенса, где изображено обрезание Христа. Единственный мужчина в группе, я смутился и отошел в неф.

Прощаясь с Ником и его ученицами, я завидовал тому, как приятно они проведут время в Болонье и Флоренции. Свободные — временно — от взрослых забот, вдали от дома они будут заводить новых друзей и учиться. Обычно я так завидую беззаботным худеньким подросткам, которых встречаю в гостях у приятелей.

Другие публикации Оскара Хамфриза в журнале The Spectator:

"Дневник" - автор улетел из Лондона, чтобы покататься на горных лыжах в Аспене, но застрял в чикагском отеле "Холидей Инн" в двадцатиградусный мороз.

"Без уважения в собственной стране" - автор ужасается нежеланию австралийских арт-дилеров продвигать местные таланты.

"У подножия вулкана" - автор исследует окрестности Неаполя и Амальфи.