Во время процесса над Адольфом Эйхманом в киосках напротив здания суда в Иерусалиме можно было купить копеечные книжицы с яркими обложками. На них грудастые женщины в форме СС избивали беспомощных заключенных концлагерей. Основной целевой аудиторией «сталагов» были подростки — дети тех, кто пережил холокост. Израильский документалист Ари Либскер, снявший фильм «Сталаг: Холокост и порнография в Израиле», в интервью газете The New York Times говорит: «Первыми образами холокоста, увиденными мной еще в начальной школе, были фотографии обнаженных женщин».

Сталаг-фикшн был исконно израильским изобретением. «Сталаги» сочинялись местными авторами на иврите, однако выдавались при этом за переводы с английского. Авторство романов приписывалось бывшим заключенным нацистских лагерей. Речь в этих романах шла о страданиях и унижениях, которым подвергались военнопленные союзных сил — англичане и американцы. Обычно в конце романа пленные организовывались в группы сопротивления, захватывали лагерь и подвергали эсэсовских охранниц групповым изнасилованиям.

Популярность «сталагов» достигла своего пика во время суда над Эйхманом, когда израильское общество практически каждый день узнавало что-то новое об издевательствах и мучениях, практиковавшихся в лагерях уничтожения.

До начала этого исторического суда тема холокоста в израильском обществе была фактически табуирована — пережившие геноцид предпочитали не распространяться о своей прошлой жизни и активно строили новую, сионистско-патриотическую идентичность. Однако процесс Эйхмана и сопровождавшие его выступления свидетелей заставили израильтян вернуться к обсуждению коллективного и индивидуального опыта холокоста.

Тем не менее «сталаг-фикшн» прожил очень недолго: после публикации написанного от лица женщины-еврейки романа под названием «Я была личной сукой полковника Шульца» тираж книги был изъят, а ее издатели отправились под суд. Содержание этого романа было слишком откровенным даже для холокост-порнографии. Сейчас сохранившиеся произведения жанра «сталаг-фикшн» можно купить только у частных коллекционеров и букинистов.

Литература «Сталага» возникла не на пустом месте — культовый, знаковый текст, во многом определивший отношение израильского общества к холокосту, «Бейт-а-бубот» («Дом кукол») был впервые опубликован в 1955 году. Автор романа, переживший катастрофу израильский писатель Йехиэль Ди-Нур (Йехиель Фейнер) заявлял, что «Дом кукол» построен на реальной истории его младшей сестры Мириам, заключенной Освенцима.

Этот роман, до сих пор входящий в программу обязательного чтения в израильских средних школах, описывает историю молодой еврейской девушки из Польши, которую принуждают работать в лагерном борделе для немецких офицеров. Позже Ди-Нур напишет еще один роман, в котором повторится аналогичная ситуация, — только теперь главным героем будет еврейский юноша.

Как и в случае своей сестры Мириам, Ди-Нур уверял, что и второй роман построен на событиях, происходивших с его братом во время Катастрофы. Дело, однако, в том, что у него никогда не было ни сестры, ни брата.

Большинство исследователей считают «Дом кукол» авторским вымыслом. Как стало известно достаточно недавно, публичные дома в некоторых концлагерях действительно существовали, но они были предназначены для «поощрения» заключенных, а не для ублажения офицерского состава.

Книга Ди-Нура — пример того, как подавленный, запретный эротический образ в сочетании с реальным опытом автора конструирует ложную реальность. Такой же путь был пройден и еще одним каноническим текстом о личном опыте холокоста — «Раскрашенной птицей» Ежи Косинского. «Птица», которая в художественном отношении стоит значительно выше «Дома кукол», тем не менее, тоже может быть отнесена к жанру «холокост-порно».

На другом краю этого жанра — «сталаг-фикшн», аналогом которого на русском языке могут служить довольно широко известные «Протоколы допросов», а также большое количество апокрифических текстов, в которых фигурируют как реальные (Зоя Космодемьянская), так и вымышленные (Ульяна Громова, Штирлиц) герои и героини Великой Отечественной.

С точки зрения типологии, военное и «холокост-порно» относятся к более широкой категории порно с БДСМ-тематикой. Тем не менее, в отличие от мейнстрима БДСМ, подобные фильмы и книги являются жестко табуированными в обществе. Связано это с очевидным неприятием социумом подобных фантазий — реально существующих, но скрытых так глубоко в сознании человека, что выход им дается только в исключительных случаях.