Хорошо одетый мужчина постучался в кабинет минута в минуту согласно обозначенному в листе записи сроку, хмуро поздоровался, уселся и с каким-то сложным, не прочтенным мною чувством осмотрел изобилие игрушек на полках и в ящиках.

Я внутренне напряглась: явление в моем кабинете одиноких мужчин без детей обычно обозначало самые сложные и часто трагические семейные ситуации.

— Шесть лет моему, — сказал мужчина, испытующе глядя на меня. — Избаловали его мать с бабкой по самое не могу.

Я облегченно выдохнула. Избалованный бабушкой дошкольник — это, ей-богу, еще не самое страшное.

— Я на работе все время, часто в командировки уезжаю, по России и за рубеж, — продолжал мужчина. — Так что мне с ним особенно некогда. Мать дома сидит. Бабка при ней. Чего он ни захочет — все несут. С самого начала у них так повелось — лишь бы ребеночек не плакал. Ест он плохо, потому что знает: голодным не оставят, предложат еще и еще что-нибудь. Игрушек дома уже девать некуда. Да он с ними и не играет почти. Последнее время постоянно сидит за компьютером или мультики смотрит. Я, когда понял окончательно, что они мне сына портят, нанял гувернера, мужика. Все равно к школе готовить надо. Сказал ему прямо: будь с ним построже. Тот внял: компьютер и мультики ограничил, есть под телевизор запретил, каждый день далекие прогулки, занятия. Так мой сначала просто орал и жаловался матери и бабке, а потом начал с этим гувернером вовсю воевать: портфель ему бритвой порезал, кошачьего дерьма в ботинки наложил, слова гадостные говорит, когда я не слышу… А намедни заорал: «Все равно папа тебя уволит, раз я тебя ненавижу, и другого за такие деньги наймет!»

Я невольно улыбнулась.

— Смешно? — требовательно спросил мужчина. — Я бы тоже посмеялся, если бы меня не коснулось. Я сам рос младшим из трех братьев, вечно от старших обноски донашивал. И в голову не приходило у матери попросить чего-то большего, чем 15 копеек на мороженое. Хотел, понятно, чтобы у сына все было. И вот теперь он понял, что всего много. И что за деньги можно еще купить, если это не нравится или надоело. Зачем приспосабливаться, ломать себя? А как человеком стать, если этого не делать? Тупик. Что ж мне, в воспитательных целях все игрушки повыбрасывать, оставить ему одни рваные штаны и три корочки хлеба — на завтрак, обед и ужин?!

Я улыбнулась еще раз.

Между тем проблема, затронутая обеспеченным отцом воинственного мальчишки, весьма актуальна для наших дней и для нашей цивилизации.

Пятиминутное размышление на эту тему однозначно подскажет: стремление к чему бы то ни было формируется недостаточностью, а вовсе не избытком. Именно недостаток делает человека активным, изобретательным, ищущим, формирует настойчивость в достижении целей. Проблема же современной цивилизации — избыточность всего: от еды и одежды до идеологий, каналов в телевизоре, постоянно устаревающей информации, сыплющейся на человека со всех сторон…

И вот парадокс: с одной стороны, всем родителям хочется дать своим детям всего и сразу, в особенности того, чего не было у них самих (вкусной еды, красивой одежды, путешествий, интересных развлечений и т. д. и т. п.), а с другой — всем бы хотелось воспитать своих детей творческими, любознательными, настойчивыми в достижении целей…

Решений у этой задачки видится два:

  • искусственно ограничивать ресурсы по принципу «мог бы дать, да не дам». Очень распространенный на сегодня способ. То и дело приходят ко мне родители и говорят: а у меня ребенок телевизор не смотрит! Или: а у меня ребенок в компьютер не играет! На мой наивный вопрос: «А почему?» — отвечают: «А потому что нечего, от них вред один!»
  • ресурсы не ограничивать, наоборот, предоставлять широкий выбор, при этом всячески стимулируя ребенка обдуманно выбирать: а в какой кружок ты хочешь ходить? А какое платье ты сегодня наденешь? А куда мы в воскресенье поедем?

    • И то, и другое решение имеет свои плюсы и минусы, которые легко вычисляются.

    Абсолютно верной стратегии, мне кажется, на сегодня не существует, так как и сами взрослые зачастую не знают, как с этим избытком справиться, ходят на целый день в офис, где делают непонятно что, а потом сидят часами, бездумно перелистывая программы или окна в интернете, покупают что-то ненужное в бесчисленных магазинах, ведут какие-то ненужные и откровенно бессмысленные дискуссии в социальных сетях…

    Однако, не будучи умудренным стратегом, частные советы родителям я, как возрастной психолог, вполне могу давать. Например: в поле зрения маленького ребенка не должно быть больше пяти-шести игрушек одновременно. Начиная со второго года жизни ребенка эти игрушки должны быть связаны между собой «по смыслу». Например: большая машина, набор кубиков (нагружать, разгружать), кукла или зверюшка (может быть шофером), коробка (гараж, дом), набор инструментов (чинить машину, строить дом). Или: семья кукол или зверей, посуда, что-то, из чего можно сделать еду (крупа, орехи, желуди, каштаны), коробка (дом), мебель для этой семьи или нечто, что может ее понарошку заменить, ванночка для купания. «Наборы» игрушек можно менять хоть каждый день, убирая остальное в ящик или на полку. Если игрушек много, и конкретная вещь появится перед глазами ребенка спустя несколько месяцев, он воспримет ее как новую и по-новому использует на новом этапе своего развития.

    Одежды должно быть столько, чтобы у ребенка была возможность небольшого (две-три вещи) выбора. В чем-то выбор отсутствует (к этому ребенок тоже должен быть приучен и относиться спокойно): сейчас на улице дождь, и мы идем в резиновых сапожках!

    Касательно развлечений. Вот их не должно быть слишком много. Нормальное освоение мира маленьким ребенком — наглядно-действенное, поэтому предпочтение надо отдавать тем видам досуга, где ребенок может не только глазеть или нажимать на кнопки, но и что-то делать сам, ощущая «сопротивление материала».

    Что же касается избытка вещей и прочих сущностей в мире подросшего ребенка… Относительно недавно на «Снобе» была лекция про то, что человек, личность — это, в сущности, не неизменное тело, а волна, протекающая через наш мир. Вот так же можно относиться и к избытку вещей. Это всего лишь более-менее красивые и нужные сущности, данные нам на время. Как вот этот закат или вот эта волна, которая покачала и вынесла тебя на пляж. Мои друзья отдали нам вот эти игрушки, в которые уже не играет их ребенок. Будь с ними поосторожнее: когда подрастешь и ты, мы отдадим их следующим малышам… Вот эта красивая новая кофточка — ты в ней очень хороша. Когда ты вырастешь из нее, мы отдадим ее маленькой дочке тети Светы, она блондинка, как и ты, ей она тоже пойдет… Эту книжку читала твоя бабушка твоей маме, сейчас я читаю ее тебе, когда-нибудь ты прочтешь ее своим детям… Мне кажется, что при таком подходе никакое количество вещей и других сущностей не может ребенка «испортить». Но, может быть, я неправа, и кто-то пожелает мой тезис оспорить? Предложит свое видение проблемы и свою методику работы с «изобилием» современной западной цивилизации в применении к воспитанию детей?

    ***

    — А в детский сад отдавать не пробовали? — спросила я.

    — Пробовали. В частный. Он там всех бьет, заниматься вместе со всеми не хочет. Воспитательницы не справляются, родители жалуются. Забрали.

    — Приведите все-таки мальчишку, — попросила я. — Мало ли что. И карточку медицинскую принесите. Протестирую его заодно к школе…

    Привели. Пришли оба родителя (бабушка сидела в коридоре). Обычный мальчишка, здоровый, по счастью, неврологически, упрямый, с сильным типом нервной системы, не слишком развитый интеллектуально, матерью крутит как хочет, отца, естественно, побаивается.

    — Ну? Вы видели? Чего же делать? — требовательно спросил отец, отправив сына с матерью в коридор. — Не могу же я работу бросить или мать ему поменять!

    — А ничего не делайте, — беспечно предложила я.

    — Как это?! — опешил мужчина. — Так и будет у меня в доме: то война с гувернером, то вопли, то сюсю-мусю?!

    — Войны не надо. Гувернера придется рассчитать. Если он до сих пор сам с ситуацией не справился, то шансов практически нет. Сыну объясните, что вы оградили гувернера от мальчишки, а не наоборот. Сыном вы категорически недовольны, он вел себя недостойно и остался без занятий по своей вине и на свою голову. К школе он у вас подготовлен плохо. Не знает и не умеет элементарных вещей. Никаких других учителей нанимать не будете. Отдаете его в самую обычную, ближайшую дворовую школу. Ему там придется отстаивать себя по полной программе — и социально, и по учебе. И упаси вас бог стать в этой школе спонсором.

    Мужчина впервые улыбнулся:

    — Эка вы угадали. Я как раз подумал…

    — Ну и чем вы тогда отличаетесь от жены и тещи? Соломки подстелить...

    — Гм… Да… Я и сам думал… Послужить бы ему в армии, как я служил. Может, кадетский корпус…

    — Не перегибайте палку! Ребенку шесть лет! Вы не гувернер, вы не можете себя уволить. Чего вы все киваете на жену? А вы-то где? У вас много работы? Ну так подвиньте ее на некоторое время! Сыновей-то у вас сколько? И сколько времени вы проводите вдвоем с сыном? Чем занимаетесь? Куда с ним ездите?

    — Да… — мужчина явно смутился. — Тут я, конечно…

    — Ну и вперед, с песней, — заключила я. — А то сваливают все друг на друга, а мальчишка дни недели назвать не может и объяснить, чем осень от весны отличается…

    Следующий раз я встретилась с ними, когда мальчик учился уже в четвертом классе. Об избалованности речь больше не шла. Проблема была в другом: парень украл у матери деньги и отдал их другу-однокласснику, который как бы от своего имени пригласил всю гоп-компанию в «Макдоналдс» по поводу своего дня рождения. Когда все вскрылось (ситуацию распутали встревоженные родители именинника), наш герой не обнаружил никакого раскаяния и хмуро сказал отцу: и чего? У нас много, а у них вообще нету, и две комнаты на пятерых с лежачей бабушкой. Где Ваське отметить? И учти: Васька не виноват, я ему сказал, что из своей копилки взял.

    — Ну, и чего мне теперь делать? — знакомо набычившись, спросил отец.

    Но это уже совсем другая история.