— Вы знаете, я иногда даже не могу понять, зачем ей это надо. Вот есть понятные вещи: ребенок набедокурил, получил двойку, хочется избежать наказания, тогда соврал. Или стыдное что-то сделал, скрываешь. А она врет просто в любое время и по любому поводу. Например, спросишь ее: вы на экскурсию с классом сегодня ходили? Она говорит: да, ходили, и даже расскажет что-то. Потом выясняется, что никакой экскурсии не было, потому что преподаватель заболел. Вот скажите мне: зачем ей об этом врать?! Ничего стыдного, запретного в отмене экскурсии нет, в болезни преподавателя она никоим образом не виновата. А соврав, не облегчила, а еще и усложнила себе жизнь: пришлось что-то «высасывать из пальца» по поводу содержания экскурсии. Впрочем, по обычным причинам — из-за несделанного задания или если к подружке без спросу ушла после школы — она тоже врет… Я читала в книжках и делаю, как там написано: за вранье наказываю больше, чем собственно за двойки и другие проступки, но ничего не помогает. Кажется, она стала врать еще больше. Пример ей брать не с кого: мы с мужем, наша бабушка, ее старший брат, учителя, репетиторы — все честные люди, меня так даже упрекали по молодости, что норовлю резать правду-матку. Вот вы специалист, наверняка сто раз такое видели, так скажите, я хочу просто понять: отчего они врут?!

Дочка рассерженной дамы, полненькая круглолицая девочка 11 лет, сидела тут же, рассеянно улыбалась и спокойно и тщательно одевала и причесывала моих многочисленных кукол Барби, раздетых предыдущим малышом-посетителем.

Скажу вам честно: я встречалась со случаями детского вранья сотни, может быть, даже тысячи раз, но до сих пор не имею четкого представления об их общих причинах.

Все знают, что взрослые тоже не дураки приврать. Но многие согласятся: дети врут как-то особенно изощренно и с первобытной художественностью. Причем довольно часто они увлекаются в процессе, и тогда их вранье выходит далеко за границы не только реальности как таковой, но и общепринятой морали, предрассудков и т. д. Замечательный и вполне достоверный пример — рассказ Виктора Драгунского «Пожар во флигеле или подвиг во льдах». Там два мальчика, в целом вполне честные, пытались оправдать свое опоздание на урок рассказом про то, как они спасали жизнь погибающему малышу. «Герои» не сошлись только во мнении — из огня они его спасали или из полыньи. В моей практике был мальчик, который на протяжении полугода объяснял ухудшение своей успеваемости в школе смертельной болезнью матери. Ему, естественно, верили, жалели. Мой собственный младший сын за время обучения в средней школе «угробил» или «искалечил» почти весь педагогический коллектив: практически каждую неделю уроки «отменяли» по причине сломанных ног, тяжелой болезни или гибели в автокатастрофе очередного преподавателя. С дневником еще одного мальчишки происходили поистине удивительные приключения; например, однажды преподаватель по химии уронил его дневник в случайно пролитую лужу серной кислоты (дневник бесследно растворился). В другой раз дневник выпал из окна аккурат под проезжавший мимо асфальтовый каток…

Причин для вранья может быть множество. Причем банальный «страх перед наказанием», по моим наблюдениям, встречается не так уж часто. «Боящиеся» дети в основном просто молчат и все скрывают. Да и врут они не так уж много.

Чистую гипертрофию фантазии обычно тоже довольно легко выделить. Здесь детские «придумки» направлены на то, чтобы вызвать эмоции окружающих. Удивительно то, что детям, похоже, все равно, какие это будут эмоции: отрицательные годятся не хуже положительных. Так, один пятилетний малыш часто рассказывал бабушке, что, пока она спала, он убежал из дома, встретился с приятелем, вместе они вылезли на крышу (как Карлсон) и видели там всякие  поразительные вещи… Бабушка, конечно, не верила, но на всякий случай пугалась. Девочка-подросток рассказывала родителям о своих «серьезных отношениях со взрослыми мужчинами», мальчишка 15 лет — о «жестоких дворовых драках» и своих победах и поражениях в них (хотя он ни разу в жизни серьезно не дрался). Особенно забавным был случай, когда девочка в течение двух лет рассказывала дома о том, что выходя по утрам (в школу) в обычный городской двор, она встречает там… беленькую козу с рожками! Родители сначала смеялись, потом бесились, потом встревожились… Девочка была совершенно здорова, просто за два года «придумок» эта коза стала частью ее мира — вроде литературных персонажей или героев фильмов.

В каждом таком случае я пытаюсь искать индивидуальные причины. Иногда они находятся, иногда нет. Порой с враньем удается справиться по методу «черного ящика», так и не поняв, откуда оно взялось. Порой это проходит само. Но, может быть, возможно придумать какую-нибудь классификацию, облегчающую дело?

Герой романа Каверина «Открытая книга» Андрей Львов составлял «таблицу вранья», в которой отмечал, сколько раз и по какой причине он солгал за день. В таблице была ложь «из вежливости», «от страха», еще что-то.

Может быть, нам с вами, уважаемые читатели «Сноба», попробовать составить подобную таблицу? И свести в нее всевозможные причины вранья, которые вы помните по собственному детству и по своим детям и внукам? Такая таблица очень помогла бы в работе мне, читателям-родителям, а кому-то это могло бы помочь лучше себя понять, потому что довольно часто дети и подростки на прямой вопрос отвечают (вполне искренне, на мой взгляд): «Да я и сам не знаю, почему вру!»

Что же касается дамы и ее дочки, то мы разобрались с ними довольно быстро. Помогла нам сама девочка. В личном разговоре со мной она объяснила, что честная, по ее утверждению, мама «сама все врет»: в юности ее ругали за прямоту, и вот она приспособилась, но довольно неуклюже. Дальше девочка привела примеры: в лицо людям мама говорит одно, а за глаза — совсем другое; когда звонит пожилая говорливая родственница, она просит девочку сказать, что ее нет дома; не говорит папе, куда она действительно потратила деньги и т. д. Я объяснила, что совершенно бессмысленно и бесперспективно уличать и обвинять друг друга, и в качестве выхода из ситуации предложила им совместную игру — рисовать ежедневные таблицы и графики вранья «по Андрею Львову». В итоге у них получилось что-то вроде соревнования, которое странным образом сблизило мать и дочь (до этого их единственными общими интересами было приготовление уроков и совместное хождение по магазинам). В процессе составления таблиц и графиков девочка существенно подтянула успеваемость по математике (ее семья отказалась от репетитора) и стала гораздо меньше врать, а мама, по ее словам, «столько интересного о себе узнала!»

Хочу задать еще один вопрос уважаемым читателям: согласны ли вы с тем, что детское вранье качественно отличается от взрослого? Или это одно и то же явление?