Понятно, что, если Лукашено раздует меха своего инструмента под лихие пассажи электроскрипки Мэй, этот ролик будет бить рекорды на YouTube. И неважно, что они сыграют и как. Само пересечение этих людей на сцене уже даст дружбонародный эффект. Это пересечение и есть суть любого музыкального проекта на стыке жанров, именуемого crossover. И такое ощущение, что современная классическая музыка прочно застряла на этом перекрестке и никуда не хочет оттуда уходить. Но так ли уж это плохо?

Может, crossover — это и есть святая и всепроникающая сила искусства, а вовсе не дешевый балаган? Эти споры не прекращаются со времен концерта трех теноров, и сторонники и противники пограничного жанра между классикой и попсой с каждым годом нападают друг на друга все яростнее. Одни говорят, что если бы Доминго не пел O Sole Mio на стадионе, Монтсеррат Кабалье не встретилась бы с Фредди Меркьюри в «Барселоне», Анна Нетребко не сняла бы клипы на MTV, а Дмитрий Хворостовский не принялся бы за исполнение военных песен, то многие люди так бы никогда не узнали их имен и не пошли на их классические выступления в концертах и опере. А теперь ходят и любят.

Другие считают, что культуртрегерство — лишь фиговый листок, прикрывающий легкий успех и миллионные гонорары, и сами артисты, вступившие на скользкую дорогу crossover, редко остаются в рамках вкуса, и в результате в расписании трех теноров стадионов стало больше, чем оперных театров, Кабалье запела с Басковым, Хворостовский с Крутым, а Нетребко с Киркоровым.

«Господи! Ну, неужели нельзя было обойтись без этого?» — воскликнула на днях одна консерваторская дама на юбилейном концерте Дениса Мацуева, когда Юрий Башмет аккурат между скерцо Брамса и виолончельной сонатой Франка сыграл на рояле «Подмосковные вечера» в четыре руки с Мацуевым. А публика, в основном светская, была в восторге. В значительно большем, чем от скерцо Брамса…

Еще лет двадцать назад никто не спорил о crossover. А он вполне себе был. В детстве я закрутил до дыр пластинку с регтаймами в исполнении скрипачки Татьяны Гринденко, которая сейчас святее святых, в смысле чистоты академического жанра. В таком же шипящем состоянии был знаменитый джазовый диск Иегуди Менухина и Стефана Граппелли.

Все как-то сломалось после «Трех теноров» и «Барселоны». Успех этих проектов спровоцировал появление артистов, которые сразу были заточены на полуклассику-полуэстраду. Наличие Ванессы Мэй и Найджела Кеннеди с их электронными скрипками отменило надобность в Менухине, играющем джаз. «Улета-ай на крыльях ветра» в микрофон под рэперский бит в исполнении Сиссель, леграновские песни в исполнении Джесси Норман или изящные эксперименты Кэтлин Бэттл со Стиви Уандером. Оказалось, что crossover-артисты делают более лихой и профессиональный crossover, чем классические музыканты, которые в этом жанре работают редко — в перерывах между Шенбергом и Шопеном.

И Нетребко, поющая с Киркоровым, выглядит нелепо и неуместно ровно потому, что это больше не эксклюзив, не восхитительное одноразовое грехопадение академической звезды, но часть одной большой развлекательной программы.