Почему новое искусство повторяет старое

Несколько недель назад я ужинал с кинорежиссером Агустином Диасом Янесом и писателем Артуро Пересом-Реверте, и первый из них заметил, что на сценарные курсы, где он преподает, приходит много студентов, которые или совсем ничего не знают об истории кино, или думают, что она началась существенно позже, чем это было на самом деле. Мало того, что они не слышали о фильмах 30‑х и 40‑х, таких как «Гражданин Кейн», «Дилижанс» или «Правила игры». Они едва знают и о более поздних вещах — о «Крестном отце» и «Дикой банде». Студент новейшего образца не смотрел даже «Криминальное чтиво» — картину, которая не идет ни в какое сравнение с теми, что я перечислил выше, но именно ее студенты предшествующих лет считали первым фильмом в истории.

Как мне кажется, причина этого, по крайней мере отчасти, заключается в том, что посмотреть сегодня ленту, снятую больше десяти лет назад, — отнюдь не простая задача. Старый фильм можно купить на DVD или попросту скачать, но для этого требуются деньги, некоторые усилия и изначальное знание о том, что такие фильмы вообще существуют.

Не так давно — впрочем, достаточно давно, чтобы все успело измениться, — телеканалы охотно показывали старые картины, даже черно-белые, иногда днем, иногда ночью. Многие из нас выросли на этих сеансах и дополняли за счет них свое образование. Диас Янес рассказал, что когда он демонстрировал своим студентам фильмы, с их точки зрения, абсолютно допотопные, молодые люди с немалым удивлением обнаруживали, что многие из современных киноидей, которые они считали новейшими и оригинальными, были на самом деле придуманы еще до рождения их бабушек и дедушек.

Удивительное дело: Переса-Реверте и меня, романистов, а не режиссеров, часто просят написать колонку о старом кино, рассказать о каком-нибудь не слишком известном, но интересном, с нашей точки зрения, фильме или просто о фильме, который нам понравился. Я уже признавался в своей нежной любви к одной малоизвестной ленте 1947 года, которую, впрочем, легко достать на DVD, — это «Призрак и миссис Муир» Джозефа Манкевича.

Печальная истина заключается в том, что многие молодые люди сегодня являются в некотором смысле культурными сиротами: они смотрят и читают только новое, и история для них — период, равный их собственной недолгой жизни. В Испании некоторые уже ничего не знают о режиме Франко.

В то же время все больше и больше людей хотят писать книги и снимать фильмы, и никто не объяснил им, что когда дело доходит до художественного творчества, можно легко игнорировать новейшие тенденции, но ни в коем случае не то, что было раньше. Тот, кто ничего не знает о прошлом, обречен повторять его. В результате он рискует стать бледной копией своих предшественников.

Много современных режиссеров и писателей — в первую очередь те, кто считает себя большим оригиналом и отрицает все, что было до него, — снимают и пишут на редкость банальные фильмы и книги. Они решили, из-за своей наивности и заносчивости, что им не нужно ни у кого учиться и что литература и кино родятся (или родятся заново) вместе с ними. Они не считают нужным интересоваться тем, что делали их предшественники, поскольку считают любые свои работы по определению «новыми» — такими же новыми, как их жизни.

Но точно так же, как любой влюбленный испытывает те же чувства, что и большая часть человечества до него, молодые писатели, художники, музыканты и кинорежиссеры поневоле заново открывают стили, уже некогда найденные и разработанные с величайшим тщанием. Каждый человек в течение своей короткой жизни на земле обречен пройти через те же стадии в жизни и искусстве, что и его предки. Поэтому каждый, кто хочет заниматься творчеством, должен как можно скорее начать изучать то, что было до него, — чтобы его собственные работы не оказались неловким анахронизмом.

Странным образом многие писатели сегодня хвалятся, что почти ничего в своей жизни не читали, а режиссеры с гордостью объявляют, что видели только недавние наделавшие шуму телесериалы. Многие из новейших романистов, претендующие на неповторимую оригинальность, всего лишь заново изобретают архаические приемы, придуманные, в лучшем случае, в 70‑х (а это была весьма занудная и бесплодная эпоха — говорю как человек, который начинал тогда писать). Все они обречены вновь и вновь изобретать колесо и вводить в смертельную тоску старших коллег, нередко более современных, чем они сами, — хотя бы только потому, что некогда сочли за труд поинтересоваться историей своего ремесла.

2009/ New York Times (Distributed by The New York Times Syndicate)

Романы Хавьера Мариаса — «Белое сердце», «Все души», «В час битвы завтра вспомни обо мне…»

Другие публикации Хавьера Мариаса в The New York Times