Действие картины разворачивается осенью 1945 года в сибирском ссыльном поселке Край, куда приезжает Игнат (Машков), бывший танкист, которому в кошмарах снятся паровозы со свастикой. Здесь он встречает Софью (Юлия Пересильд), бывшую гувернантку с малолетним ребенком, которого она, уходя на работу, в целях безопасности привязывает к ножке стола. Игнат хочет быть машинистом, Софья хочет полноценную семью, и поначалу мечты обоих начинают сбываться — пока в жизни Игната не появляется паровоз по имени Густав.
<object width="640" height="385"><param name="movie" value="http://www.youtube.com/v/922J87j_HTI?fs=1&hl=ru_RU"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="http://www.youtube.com/v/922J87j_HTI?fs=1&hl=ru_RU" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="640" height="385"></embed></object>
Полина Сурнина: Говорят, «Край» попадет в Книгу рекордов Гиннесса — за немыслимое количество вариантов сценария?
Алексей Учитель: Да, к концу съемок был написан 109-й. Это принцип, по которому я работаю. Пока сцена в литературном виде не будет доведена до той, которая нужна, приступать к съемкам нельзя.
— Сценаристу Александру Гоноровскому, наверное, было с вами тяжело.
— Мне повезло найти сообщника, который понимал, что это только на пользу делу. И когда я звонил ему с очередным предложением, он вздыхал, но к утру писал новый вариант.
— Рабочей версией названия фильма было «Густав». Вы хотели подчеркнуть, что это история не только про людей, но и про машины?
— Паровоз для меня герой картины наравне с Машковым. Он нечто большее, чем машина. Это живой организм, со своими капризами, привычками, любовью к кому-то, а к кому-то — неприязнью. Что-то вроде дракона — вымышленного существа, у которого есть душа.
— Свою любовь к паровозам Игнат в фильме обозначает сразу. А вот своим женщинам ничего не говорит о чувствах. Почему?
— Игнат вообще человек, который поначалу не может любить. В этом вся его беда. Для него женщина — это функция, как героиня Юлии Пересильд. Любовь в нем возникает постепенно.
— Зрелищные сцены снимались по-честному? Например, та, где под паровозом рушится мост, построенный Игнатом?
— Не знаю, связано ли это с моим документальным прошлым, но я очень люблю, чтобы все было натуральным. Поэтому и весь поселок был построен на самом деле, и баня горела настоящая, сделанная нами. А сцену с мостом мы снимали в двух местах: на реке и в железнодорожном военном училище, где такой же мост, но внизу не было воды. Конструкция действительно падала. Мы только немного дорисовали и, конечно, использовали монтаж.
— Это были опасные съемки?
— Машков один раз чуть не утонул. Он по сценарию падал в реку, а дальше его должны были встречать каскадеры. А река, на которой все это снималось, хоть и течет в 150 километрах от Питера, шириной и мощью, я думаю, не уступает сибирским, а то и превосходит их. И вот Машков упал, запутался в ремне, его понесло, а там дальше пороги, обрыв. И он не услышал команду «стоп». Два каскадера каким-то чудом по берегу сумели до него добежать и кинуть веревку, наверное, мировой рекорд скорости поставили. Я об этом сначала не знал и, когда привели Володю мокрого, говорю: «Володь, надо еще дубль». И он, вместо того чтобы меня послать, отвечает: «Через 5 минут».
— Он и паровоз сам водил?
— Да, все гонки — это его работа. Даже не работа, а жизнь. За восемь месяцев съемок Машков только один раз уехал в Москву. А так был все время там, год ходил в этой одежде и т. д. Голова у него была в этой картине.
— А как же семья?
— Если ты хочешь снять фильм, надо принимать эти условия. Семья может приехать, в принципе, но нормальной такой каждодневной семейной жизни у артистов нет. На съемках это просто исключено. Поэтому я ненавижу снимать в Питере, в Москве, люблю увозить в экспедицию, чтобы все были при мне, автономны. Только тогда есть результат.
— К «Краю» вы готовились заранее?
— Да, за месяц до начала съемок мы две недели сидели под Питером в санатории: оператор, сценарист, все главные актеры, второй режиссер и я. С утра до ночи читали сценарий, тут же правили, актеры тоже что-то предлагали, сценарист записывал. Такая была массовая читка для улучшения сцен, речи персонажей. Потому что нельзя режиссеру вести работу с актерами на съемочной площадке. Если это так, значит будет провал. Перед камерой поставить сцену невозможно.
— Компания РЖД, при поддержке которой снят фильм, как-то влияла на процесс?
— Без них мы не смогли бы снять эту историю, в частности гонки паровозов, во время которых для нас специально приостанавливали движение. Поскольку РЖД очень понравился сценарий, то они помогали, и очень сильно. Но никакого заказа с их стороны не было.
— А про паровоз Фишман, на котором ездит энкавэдэшник (Сергей Гармаш), они вам рассказали?
— Это мы придумали. Такого паровоза нет.
— Неожиданный с ним поворот сюжета в конце…
— Понимаете, главная-то история в этом фильме о том, что нет врагов. Полюбить можно кого угодно. И даже героя Гармаша. Я хотел еще одного: чтобы всех было немножко жалко.
