Письма прокурора жене: «Я, как мне кажется, задал хорошую взбучку толстяку Герингу»

Британская газета The Guardian опубликовала сенсационные письма, проливающие свет на Нюрнбергский процесс. Их автор, Дэвид Максвелл Файф, исполнял на процессе обязанности заместителя главного прокурора и фактически возглавлял английскую делегацию. Впервые письма Файфа жене были обнаружены в 1999 году внуком прокурора Томом Блэкмором, но только на днях архивисты из центра имени Уинстона Черчилля в Кембридже решили предать эти уникальные документы гласности.

Дэвид Максвелл Файф приступил к допросу подсудимого Германа Геринга 63 года назад. Подробности допроса и свои впечатления Файф изложил в 205 письмах жене Сильвии. Он описывает Геринга без лишних церемоний, язвительно называя его «толстячком» и «Германом-драчуном». Файф рассказывает жене и о других фигурантах процесса — Риббентропе и Гессе, описывает свои непростые отношения с американским прокурором.

Герман Геринг вместе со всей своей семьей сдался в плен армии США. Нюрнбергский военный трибунал приговорил одного из главных военных преступников нацистского режима к смертной казни через повешение, однако за два часа до исполнения приговора Геринг покончил собой, приняв цианистый калий. В своем последнем слове, сказанном 31 августа 1946 года, подсудимый решения трибунала не признал: «Победитель всегда является судьей, а побежденный — осужденным. Я не признаю решения этого судилища... Я рад, что меня приговорили к казни... ибо тех, кто сидит в тюрьме, никогда не производят в мученики».

Нюрнбергский суд стал переломным моментом не только в жизни подсудимых. Участие в процессе положило начало звездной карьере Файфа — он превратился в одну из ключевых фигур обвинения, в кулуарах Дворца юстиции говорили о его «бульдожьей хватке». Впоследствии сын скромных учителей из Эдинбурга стал одним из разработчиков Европейской конвенции по правам человека, и его активная позиция на Нюрнбергском процессе сыграла здесь не последнюю роль. К 60-летию конвенции — юбилей приходится на следующий год — Том Блэкмор готовит фильм, основанный на письмах своего деда.

Вот некоторые из писем Дэвида Файфа:

1 ноября 1945

Любовь моя... Как ты поживаешь? Мне порой кажется, будто меня посадили в ящик из непрозрачного стекла — вести о внешнем мире доходят до меня исключительно в виде официальных телеграмм. Надеюсь у тебя, Пам и Мо [дети Дэвида и Сильвии — здесь и далее прим. издателя] все в порядке. С психологической точки зрения мне тут невероятно интересно. В моей работе всего понемногу: я руковожу ходом нескончаемой, по-видимому, международной конференции, управляю небольшим департаментом, командую воинским подразделением и, наконец, подготавливаю дело к слушаниям. У каждого свои недостатки... Мне, который до сих пор последовательно возлагал все неприятные обязанности на плечи жены, полезно заняться ими самому. Неприятности, собственно, объясняются болезнью роста, а так все здесь работают добросовестно и более или менее слаженно.

8 ноября 1945

Русские устроили традиционный прием в честь годовщины Октябрьской революции — на таких приемах мы с тобой бывали в советском посольстве. Я поднял тост за Красную армию. Джексон [Главный американский обвинитель Роберт Х.] явиться не пожелал, даже несмотря на то, что генерал Александропов [sic!] проехал 20 миль, чтобы его привезти. Для того, кто столь от многого отказался ради исполнения долга перед страной и всем миром, картина ужаса, вызванного выходкой Джексона, может даже послужить некоторым утешением. Он человек забавный — если подобные поступки могут вызвать у тебя улыбку — и даже эксцентричный. Впрочем, вполне очевидно, что даже в дивном новом мире без хороших манер ничто на пойдет на лад.

Интересно было бы оглянуться на 10 лет назад и представить, что бы мы ответили тому, кто предсказал бы, как 10 лет спустя я предложу тост за здоровье Красной армии в завоеванном и разрушенном Нюрнберге.

23 марта 1946

Мы наконец покончили с Герингом и в понедельник, надеюсь, примемся за Гесса. В среду или четверг я надеюсь вытрясти душу из Риббентропа, и, если получится без проволочек проделать то же самое с Кейтелем, есть надежда, что процесс не затянется до бесконечности.

30 марта 1946

Меня пугает, что [нацистский министр иностранных дел Иоахим фон] Риббентроп, начав давать показания, вот уже полтора дня не покидает камеры. Надеюсь заняться им в 11 утра в понедельник. Я волнуюсь от того, что все ожидают, что я окажусь на высоте и Риб станет легкой добычей. Однако на моей памяти допрос легкой добычи частенько оборачивался непростой схваткой, поэтому мне и неспокойно. Мало приятного и в том, чтобы изо дня в день, начиная с четверга, надо быть готовым приступить к делу и каждый раз терпеть разочарование. Как бы то ни было, полагаю, все пройдет хорошо.

1 июня 1946

Я как следует подготовлюсь к допросу [бывшего канцлера Германии Франца фон] Папена, так что он не задержит моего отсюда отъезда — знаю, для тебя это крайне болезненная тема. Мне было бы очень приятно, если бы ты могла присутствовать при перекрестном допросе. В конце концов, фон Папен — один из умнейших в Европе представителей своего поколения, и было бы замечательно, если бы у тебя тоже остались воспоминания о моем с ним противоборстве, даже вне зависимости от того, будет оно успешным или нет.

21 марта 1946

По-моему, перекрестный допрос Геринга мне удался. Моя работа всем очень понравилась. Джексон не просто выступил бледно, но даже в чем-то помог толстяку. А я, как мне кажется, задал ему хорошую взбучку. Ты слышала фрагменты допроса в 9-часовых новостях по Би-Би-Си?

[...] Дорогая моя, я напишу тебе в воскресенье, а пока снова шлю тебе всю мою любовь.

Горячо любящий тебя Дэвид

Фото: www.guardian.co.uk

Анна Красильщик