Емельян Захаров признается в любви к северной Франции на выставке Europe XXL, «Рыба-мясо» на центральной площади Лилля, обмен теленка на худучилище

Здесь со свистом и гиканьем стартовал фестиваль Lille 3000 – Europe XXL, посвященный современному искусству стран Центральной и Восточной Европы. Весь Северный вокзал, с которого отправляются поезда из Парижа в Лилль, завесили вот такими афишами:

А уже в Лилле на выходе с вокзала приезжающих встречали зловещего вида гигантские лаковые фигуры из проекта «Ангелы и Демоны. Парад» группы АЕС+Ф (про него уже рассказывал Дмитрий Ханкин). «Парад» состоит из двенадцати скульптур: во главе его шествует девочка в памперсе на динозавре, остальные одиннадцать младенцев-переростков расставлены вдоль всей улицы Фэдерба.

Как объяснил мне на официальном открытии фестиваля участник AEC+Ф Лев Евзович, их ангелы и демоны ничем не отличаются друг от друга и сделаны из того же пластика, который идет на яхты:

Другой участник АЕС+Ф Евгений Святский рассказал, что группа уже вовсю работает над следующим проектом, который является их вольной интерпретацией древнеримского романа «Сатирикон».

«Ангелов и демонов» финансировала московская галерея «Триумф». Как оказалось, один из ее совладельцев Емельян Захаров очень любит Лилль и север Франции вообще.

Галерея «Триумф» совместно с архитектором Юрием Аввакумовым представила в Лилле еще один проект. В барочной церкви Марии Магдалины, в которой несколько лет назад обосновался центр современного искусства, установили несколько инсталляций — «Сетумаа. Возвращение мечты» Виктора Сачивко, три алтаря «Рождество в Бабельсберге» группы художников «Танатос Банионис» и внушительных размеров РодДом/BornHouse самого Аввакумова.

Аввакумов объяснил мне, что у современного художника в России нет шансов выставиться в церкви, а Европа такую возможность предоставляет. Он рассказал о том, как задумывался и появился его BornHouse.

Вот так метафорически художники увидели роддом.

Работа еще одного русского художника, Антона Гинзбурга, появилась накануне на центральной площади Лилля — на фасад дома периода раннего модернизма, где находится редакция левой газеты La Voix du Nord («Голос Севера»), повесили 12 неоновых вывесок: «Рыба-мясо» (на русском), «Библиотека» (на румынском), «Парикмахерская» (на литовском)…

Антону пришлось объяснять сначала организаторам Europe XXL, а потом и мэру города Мартин Обри, что в СССР наружной рекламы не существовало как класса, поэтому вывески на магазинах должны были четко информировать прохожего о том, что продается внутри.

Гинзбург оказался в Нью-Йорке в начале 90-х, с тех пор там и живет. Он считает, что не существует «интернациональных» русских художников, а есть художники постдиаспорные: это те, кто родился в России, но живет и работает на Западе. Они не входят ни в какие диаспоры, они являются уже следующим поколением.

Я зашла в редакцию «Голоса Севера» и спросила ее главного редактора Жака Ардуана (Jacques Hardoin), что он думает о работе Антона. Тот провел параллели между своей региональной газетой и неоновыми вывесками Гинзбурга: и то и другое отражает проявления повседневной жизни без претензии на масштаб и глобальность.

В день официального открытия фестиваля в окнах редакции рассадили сотню одетых в белые рясы хористов: весь вечер они тянули литургические песнопения на русском, болгарском и венгерском.

Правда, слышно их было плохо — одновременно с выступлением хористов начался парад, устроенный испанской труппой La Fura Dels Baus, а в десять вечера загремел салют.

Недалеко от того места, где проходил парад, внутри бывшего привокзального почтамта, а теперь выставочного зала Tripostal, в тот же день открылась выставка Liquid Frontiers («Ускользающие границы»). Ее идея заключается в том, что никаких разграничительных линий больше не существует, а потому Россия, Киргизия и Казахстан представлены здесь наравне со странами, уже вошедшими в Евросоюз, — Болгарией и Чехией. Усилиями нескольких кураторов, в том числе Елены Сорокиной из России, на трех этажах Tripostal французам показали все самое интересное, что происходит сегодня на восточноевропейской (и, получается, уже даже центральноазиатской) арт-сцене.

Россию в здании почтамта представляют «Синие носы» со своей «Голой правдой» и Анатолий Осмоловский с серией «Хлеба». Здесь также показывают документальный фильм Евгения Митты «Олег Кулик: вызов и провокация» и снятые на видео перформансы Елены Ковылиной. Антон Гинзбург объяснял мне, что в них происходит. В одном Ковылина танцует с разными мужчинами, а перед каждым танцем выпивает рюмку водки. Наконец она уже не может стоять на ногах, и ее уносят. В другом к ее голому телу булавками прикрепляют фотографии манекенщиц; видно, что художнице больно, из ранок идет кровь. В третьем Ковылина разгуливает по тиру, а все желающие в нее стреляют — так она исследует «место женщины в русском обществе».

В жизни Ковылина оказалась очень милой и спокойной девушкой — мы жили в одном отеле и встречались за завтраком. Оказалось, что она очень бережет здоровье и, когда не участвует в перформансе, то не пьет не только водку, но даже кофе. Елена отказалась сняться для «Сноба».

Больше всего на выставке «Ускользающие границы» мне понравились работы казахского художника Ербоссина Мелдибекова.

Лилль — город маленький, и Ербоссина, как оказалось, тоже поселили в моей гостинице. Он рассказал мне о том, что стал художником благодаря своей корове.

Корове можно сказать спасибо: работа Мелдибекова «Брат мой – враг мой» попала на обложку каталога выставки.