Самое главное произошло, когда объявили кому достанется cпецприз Российской академии телевидения. Лауреатом стал фильм о Лилианне Лунгиной «Подстрочник», созданный Олегом Дорманом. Вместо режиссера на сцену вышел продюсер фильма Феликс Дектор и зачитал письмо Дормана, в котором объяснялось, почему этот приз создатель «Подстрочника» принять не может: "Среди членов Академии, ее жюри, учредителей и так далее - люди, из-за которых наш фильм одиннадцать лет не мог попасть к зрителям. Люди, которые презирают публику и которые сделали телевидение главным фактором нравственной и общественной катастрофы, произошедшей за десять последних лет.

Получив в руки величайшую власть, какой, увы, обладает у нас телевидение, его руководители, редакторы, продюсеры, журналисты не смеют делать зрителей хуже. Они не имеют права развращать, превращать нас в сброд, в злую, алчную, пошлую толпу. У них нет права давать награды "Подстрочнику". Успех Лилианны Зиновьевны Лунгиной им не принадлежит".

Письмо вызвало овацию. И приготовившийся к вручению приза Михаил Швыдкой прокомментировал  его следующим образом: «Спасибо большое, что прочли это письмо. Это еще одно свидетельство того, что на телевидении работают умные, талантливые, способные воспринимать люди, которые своими аплодисментами оценили этот жест… Что ж, каждый имеет право на свое суждение, но сам факт того, что члены Российской телеакадемии выбрали эту картину, свидетельство того, что в академии, где представлены и начальники, и редакторы, и люди, которые делают телевидение, живы те качества, о которых пишет Олег Дорман».

Присутствовавшие в зале были уверены, что этот эпизод будет вырезан из трансляции по «Пятому», однако этого не произошло и письмо Дормана и слова Швыдкого были воспроизведены без купюр.

Еще одна, на этот раз 10-минутная овация досталась Марианне Максимовской, которая получила приз и как лучший информационный ведущий и за свою программу «Неделя с Марианной Максимовской» на РЕН-ТВ. Максимовскую номинируют и награждают далеко не в первый раз – ее программа и правда одна из тех немногих, кому удалось сохранить относительную независимость в подаче новостей, и чем меньше таких программ, тем очевиднее лидерство тех, кто остался. Куда более показательна была овация, которую ей устроили. Неизвестно, что в данном случае было более важным, сама награда или столь очевидное признание публикой справедливости этого решения.

Про другую сенсацию церемонии стало известно только по ее окончании, когда в руки телеакадемикам попал пресс-релиз, из которого следовало, что «Тэфи» «За личный вклад в развитие российского телевидения» получила Манана Асламазян.  Статуэтку ей предположительно вручат в 2011 году, на церемонии «Тэфи-регион».

Странно в этом решении буквально все. Российского агентства «Интерньюс», которое она создала, не существует уже несколько лет, сама Манана Асламазян находится в Париже, и с того момента, как началось ее судебное преследование, в Россию ни разу не приезжала, и меньше всего можно было ожидать, что про нее вспомнят телеакадемики. Однако вспомнили. Но тоже странно, по-тихому. Михаил Швыдкой сказал, что номинацию не объявляли, поскольку это создало бы неприятности у Пятого канала, которому пришлось бы вырезать этот кусок. Однако генеральный продюсер телекомпании Наталья Никонова в ответ заявила, что ничего бы не стала вырезать, косвенно подтвердив это намерение тем, что из трансляции не выпал кусок с зачитыванием письма Дормана.

В осознанную фронду телеакадемиков верится с трудом. Почему тогда прокатили фильм Парфенова «Зворыкин Муромец» и за «Школу» смущенно наградили продюсеров Эрнста и Толстунова, обойдя режиссера Гай-Германику? Скорее премии Дорману и Асламазян выглядят как нечаянный сбой в системе теле-ценностей, который никто не мог срежиссировать заранее. Казалось бы, отечественное телевидение живет в рамках давно установленной негласной конвенции: на экране показывают как бы новости и документальные фильмы, и мы их как бы смотрим или бойкотируем, превратив телевизор в приставку для dvd.  Этот взаимный бойкот вполне устраивает власти и не сильно раздражает саму аудиторию. Единственные, кому это, похоже, надоело, - сами телевизионщики, голос которых до сей поры вообще не был слышен.