Запах тела — это наше «вещание на средних волнах»: мы чувствуем его с расстояния в целых 15 метров. Выясняется, что так мы можем слать другим людям бессознательные команды, которые радикально меняют их поведение. Свежая работа группы нейрофизиологов во главе с Катрин Хеглер дает нам пример одного из таких сигналов — это запах страха.

В эксперименте Хеглер подопытные играли в компьютерную карточную игру, и выяснилось: стратегия прямо зависит от того, что они при этом вдыхали — запах испуганного человека или нормальный запах тела. Сознательно отличить одно от другого подопытные не могли, но под воздействием запаха страха рисковали напропалую.

Катрин Хеглер объясняет: «Это связано с реакцией fight or flight, то есть борьбы или бегства. Вот смотрите, как она работает в природе. Кто-то рядом чего-то испугался. Для меня его запах — сигнал к действию: броситься на общего врага или убежать». Оба действия: и бегство, и борьба — сопряжены с риском. Да и выбор между ними тоже.

Итак, под действием чужого страха мозг переходит в режим, когда нужно спасать жизнь любой ценой. Но когда реальной опасности нет, мы направляем свою готовность к риску на посторонние цели, например, идем ва-банк в карточной игре. Или блефуем на переговорах. Или играем на бирже, не ограничиваясь предсказуемыми «голубыми фишками».

В обычном режиме неторопливых раздумий, когда мы успеваем перебрать в голове все плюсы, минусы и издержки наших решений, такие ходы даются нелегко — и вот тут реакция fight or flight была бы очень кстати: она помогла бы нам быстро принять решение.

Для эксперимента Хеглер с коллегами запаслись необычным препаратом — это был пот канатоходцев-новичков. «Донорам пота» вставили под мышки ватные тампоны и выдали билеты в парк экстремальных развлечений — заниматься акробатикой на девятиметровой высоте. Чтобы запах был без примесей, всем прописали строгую диету и на двое суток запретили всякую парфюмерию и душ. Уровень страха оценивали при помощи специальной анкеты до и после испытаний. Как и следовало ожидать, все были напуганы до предела.

Потом тех же «доноров» усадили на велотренажеры в плащах-дождевиках (чтобы лучше потелось) и получили обычный пот, который использовали в контрольном опыте.

Подопытные, у которых под носом болтался кусок ваты в пакетике из-под чая (между опытами образцы хранили в криокамере при –40 °С), играли с компьютером в карты на виртуальные деньги. Те, кто вдыхал «запах страха», чаще делали ставку на маловероятные комбинации карт, которые обещали большой выигрыш, то есть откровенно рисковали. А игроки с ватой-пустышкой и игроки, которым выдали вату с обычным потом, вели себя разумно — предпочитали комбинации со скромным выигрышем, зато с большими шансами на успех.

Ученые даже и не пытались выделить «молекулу страха» в чистом виде. «Есть исследования о том, какие вещества входят в состав пота, но в чем особенность пота испуганного человека, биохимики не знают», — признается Катрин Хеглер. Я интересуюсь, различаются ли по запаху разные виды страха, ведь «страх врага» требует одной реакции, а «страх друга» — совершенно другой, но Катрин возражает: «Думаю, разные виды страха слегка отличаются запахом, но эти отличия несущественны, и люди реагируют на такие запахи примерно одинаково». Кем бы нам ни приходился испуганный человек, его страх мобилизует наш мозг.

Запахи у животных — сложный язык внутривидовой коммуникации, о чем знает каждая собака. Но ближайшие к нам виды, которые пользуются этим языком в полной мере, — лемуры, низшие приматы. Уже у высших обезьян обоняние слегка ослаблено и отодвинуто на второй план, а у человека и подавно. В XX же веке человеческая цивилизация и вовсе взяла курс на истребление запаха тела. С новым открытием стало понятнее почему: мощные инструменты лучше держать зачехленными. Если страхи незнакомца, которого мы ни разу не видели, могут заставить нас рисковать без повода, разумно избегать чужих запахов как таковых.

В этом месте я подумал, что кое-где культура не успела подавить запаховую коммуникацию у людей. Например, в армии: десятки человек в казарме, которые не каждый день видят душ, волей-неволей чувствуют запах чужих тел. Всеобщий страх, висящий в воздухе, толкает всех на риск, а это ровно то, что нужно солдату. Наверное, именно поэтому в теплых воспоминаниях об армии встречаются «понимание без слов» и рассказы про совместные рискованные выходки: здесь запаховая коммуникация работает на ура. Пусть она и приближает нас к лемурам.