Сначала я был в Сибири, где в рамках проекта «Умная среда» читал лекцию о тоталитаризме. Полное ее название звучит так: «Тоталитарное ослепление в Германии и России — тридцатые годы ХХ столетия и их результаты». Я говорил о последствиях тоталитаризма в Германии и России, о том, что борьба с тоталитаризмом — это большая часть нашей идентичности в Германии, как мне кажется. В России объемного исследования причин и последствий тоталитаризма, я считаю, не было. В своей лекции я частично коснулся вопроса, какими путями Германия и Советский Союз шли к диктатуре, достаточно ли мы сильны, чтобы признать свои ошибки и сделать правильные выводы.

Было очень интересно, меня слушала очень разная публика: и молодежь, и коммунисты, конечно, и прочие. «Умная среда» — это вообще очень любопытный новосибирский проект, что-то вроде площадки для встреч, обсуждений и дебатов. Организовало его агентство «Открытая Сибирь» совместно с несколькими голландскими организациями и Министерством иностранных дел Нидерландов. По-моему, два раза в месяц, по средам, приглашается какой-то докладчик, и самые разные люди приходят поучаствовать в том или ином обсуждении.

Кстати, я думаю, не показать ли фильм «Россия-88» в Новосибирске и не пригласить ли Павла его обсудить.

А совсем недавно я вернулся из Санкт-Петербурга, где был на мероприятии в честь 20-летия падения Берлинской стены. Наш фонд (Фонд имени Фридриха Эберта. — Прим. ред.) организовал его совместно с историческим факультетом Санкт-Петербургского университета. Я был модератором дискуссии. Мы говорили об опыте России и Германии, о последствиях падения Стены, о том, что вообще за эти 20 лет произошло. Выступали профессора СПБГУ, Петер Карстенс, журналист Zeitung, и другие приглашенные гости. Российская сторона говорила о том, что последние 20 лет прошли совсем не блестяще — экономический спад, политический хаос... В последнее время стало немного лучше, но в целом выводы не очень положительные. Хотя есть, безусловно, новые возможности, которых не было раньше.

А немецкий эксперт очень четко перечислил причины, по которым мы имеем сейчас в Германии то, что имеем. Конечно, было очень много проблем, но главное — была предпринята попытка полностью обновить государство. И в техническом плане: новые каналы, электрические кабели, канализация и пр., и в правовом: новые законы, свобода слова и т.д. То есть ГДР стала совершенно другим государством. Но это было чрезвычайно дорого: Запад дал огромную сумму денег. В общем и целом наш взгляд на последние 20 лет, конечно, положительный. Хотя есть и проблема «потерянного поколения»: люди, оказавшиеся на переломе эпох, которым было тогда 40-45, не знали, куда себя деть — на пенсию слишком рано, а новое начинать трудно.

Был спор и о Горбачеве: некоторые русские говорили о том, что Горбачев — самый лучший немец, что Германии надо поставить ему памятник, имея, конечно, в виду, что Горбачев — хороший немец, но плохой русский. Для нас Горбачев, конечно, сделал очень много, но мы не считаем, что он делал это ради нас. Просто не было другого выхода, экономическая ситуация была очень плачевной.

Некоторые считают, что до сих пор сохранились довольно большая разница и как бы «тень стены» между Восточной и Западной Германией. Но, по-моему, для молодых это уже не так. Например, мне приходится сталкиваться с практикантами из обеих частей Германии — и я не вижу между ними никакой разницы, и они не испытывают друг с другом никаких проблем. Кроме того, есть одно событие, которое сплотило всю Германию, о нем упомянул и Петер, — это чемпионат мира по футболу, который состоялся 3 года назад. Радовались все, и никто не спрашивал, где мы сейчас играем — на восточном стадионе или на западном... Кроме того, капитан нашей сборной, Баллок, — с Востока, наш канцлер Меркель тоже. Так что сейчас уже неважно, откуда ты, и это, конечно же, очень хорошо.