Добраться сюда из центра Москвы порой быстрее, чем до столичных «спальных» районов. К тому же тысячи видновчан, атакующих по утрам электропоезда на станции Расторгуево, вечером возвращаются не на безликую окраину мегаполиса, а именно что в свой, пусть маленький, немного патриархальный городок с коттеджами, построенными после войны по немецким и финским проектам. Эти одно- и трехэтажные домики на четыре квартиры окружены яблоневыми садами и уютными палисадниками. Липы и тополя, разросшиеся за полвека, придают старой части города нероссийский вид, скорее даже некоторый привкус Прибалтики.
Я родилась на тогдашней окраине города. Предпоследняя пятиэтажка, а за ней поля и овраги. За оврагом виднелась железная дорога, до станции можно было дойти пешком. Вниз по бесконечной лестнице, потом по тропинке, которая петляла в лесу и прорезала насквозь маленькую деревушку с петухами и мычащими коровами… В мои шесть лет это казалось целым приключением! Хотя, видимо, занимало от силы минут десять. Даже путь в детский сад, хоть и проходил по городу, но все равно пересекал овраг, крутые склоны которого вдохновляли моего папу на ежедневные истории про драконов и динозавров.
Потом родители съехались с бабушкой и дедушкой, и мы поселились в коттедже в старой части города. Это была большая четырехкомнатная квартира с тремя этажами, подполом, огромными чердаками и яблоневым садом. Я почти до 20 лет, пока не переехала в Москву, не могла понять, как можно жить на одном этаже и без палисадника. Старая кирпичная школа и музыкальная, в деревянном домике, утопали в садах, как в деревне. Днем взрослые уезжали в Москву на работу, и город оказывался в полном распоряжении детей и стариков. Мы сбегали в парк или кино, твердо уверенные в том, что нас не застукают; бабушки и дедушки выращивали рассаду, ходили друг к другу в гости и неспешно беседовали у автобусной остановки на главной площади. Те взрослые, которые попадались на глаза, взрослыми уже не особо и считались — они были своими, причастными к недоступной родителям дневной жизни. В ней было много маленьких радостей.
