Роль мечты

На работу я обычно иду пешком с вокзала Чаринг-Кросс. У выхода на платформы там висит огромная плазменная панель, перед которой несколько недель назад случилось столпотворение. Под плашкой «Срочные новости» мельтешили картинки, но на то, чтобы вникнуть, что за несчастье произошло, у меня не было ни секунды. Спрошу, решила, у коллег. Но они сами встретили меня вопросом. «Ты слышала?» – выдохнула одна вместо «привет». «О чем?» – говорю, думая, что точно стряслась какая-то беда. «Она его дожала!» – торжествующе объявила коллега. Так я узнала новость, известную уже миллионам лондонцев, – 29 апреля принц Уильям таки женится на своей давней подруге Кейт Миддлтон.

Мало ли кто на ком женится, эка невидаль, скажете. Но время идет, а свадебная история не пропадает с первых полос лондонских газет. Обсуждается все: что двадцатидевятилетняя Миддлтон станет самой немолодой британской принцессой, что впервые в истории браков, заключаемых членами королевской семьи, невеста прибудет к началу церемонии не в карете, а в автомобиле, что на свадьбу из-за рецессии раскошелятся сами родители молодых, но налогоплательщики все равно понесут расходы на обеспечение безопасности на бракосочетании, в честь которого в стране будет объявлен выходной.

К свадьбе века готовятся королевский монетный двор, обнародовавший дизайн коллекционных монет, и вовремя подсуетившиеся производители фарфора, уже выпустившие в продажу свадебные сервизы. Не внакладе сегодня и парикмахеры, быстро включившие в список услуг укладку и окрашивание «а-ля Кейт», и ювелиры, штампующие копии кольца, которое Уильям подарил Миддлтон, когда делал предложение. Учитывая, что это же самое кольцо подарил Диане на помолвку принц Чарльз, можно задаться вопросом, приносит ли оно удачу. Но лондонцам сейчас не до того – в городе царит свадебный переполох.

Мне он порядком действует на нервы – и дело тут даже не в том, что мне совершенно безразлично, кто пошьет Миддлтон свадебное платье (на имя дизайнера букмекеры принимают ставки) или куда чета отправится на медовый месяц из Лондона (где цены на гостиницы в апреле уже взлетели). Раздражают разговоры о том, что Уильям и Кейт станут парой нового образца; что жених и невеста, познакомившиеся во время учебы в университете, реформируют замшелые устои Букингемского дворца и сломают стереотипы, окружающие королевские браки.

По-моему, никакие реформы тут ни при чем. Речь идет о куда более хрупкой и дорогой (в буквальном смысле слова) вещи – о мечте. Главная функция этой пары – работать живым доказательством того, что сказка о Золушке может стать былью. Веры в волшебство только добавляет то обстоятельство, что сам Уильям – дитя другой сказочной истории, которой был для британцев брак его родителей, Дианы и принца Чарльза. На их свадьбе архиепископ Кентерберийский дрожащим голосом выразил то, о чем думала вся страна: «Так бывает только в сказках».

Тогда никто не знал ни про одиночество Дианы, ни про роман Чарльза с Камиллой, а про развод никто и подумать не мог. Когда после смерти Дианы Кенсингтонский дворец был завален цветами, хоронили не только человека, но и мечту – о том, что стеснительная воспитательница детсада может быть счастлива с настоящим принцем и в конце концов стать королевой. Прошлое разочарование ничему не научило сентиментально настроенных лондонцев – и развязки нового романа принца с «девушкой из народа» они ждали не один год.

Хотя сравнения между Миддлтон и женщиной, которая должна была стать ее свекровью, неизбежны, Кейт – не новая Диана. В отличие от принцессы Уэльской, у которой с Чарльзом было крайне мало общих занятий, методичная Миддлтон прилежно посещает почти все мероприятия, интересные ее принцу. Несмотря на аллергию на лошадей, Кейт ходит на матчи поло с участием Уильяма – как она сказала британской журналистке, «потому что позже мне будет устроен допрос с пристрастием».

В отношениях с прессой Миддлтон – вовсе не наивная простушка. С ней не могла бы произойти история, как с Дианой, которая как-то согласилась позировать, стоя против света, – так появилось знаменитое фото принцессы в просвечивающейся юбке. Право на частную жизнь Миддлтон отстаивает рьяно и в суде добилась от фотоагентства Rex Features компенсации и извинений за несанкционированные съемки.

Но главное отличие не в этом. История Миддл­тон, девушки из хорошей семьи из зажиточного среднего класса, – воплощение мечты девочек стать принцессой. Если Диана стала принцессой более или менее случайно, то у Кейт эта мечта даже не была абстрактной – говорят, что фото принца висели на стене в комнате у Миддлтон еще до поступления в университет и встречи с Уильямом. Плюс, в отличие от импульсивной Дианы, Миддлтон обладает железным терпением. Не зря журналисты прозвали ее Waity Katie («ждущая Кейти»): речь о женщине, которая прошла путь от мечтавшей о принце школьницы до его невесты и которая ждала предложения руки десять лет.

Общим между Кейт и Дианой – кроме статуса жены принца – будет груз чужих надежд. Как Золушкиным сестрам напяливали хрустальную туфельку, так и на Кейт нахлобучивают образ идеальной принцессы, не особенно беспокоясь, годится ли он.

Сама Миддлтон почти не дает интервью, и официальные заявления делает королевская семья. Но, обжегшись тридцать лет назад на молоке, там теперь избегают громких слов. Про свадьбу сына Чарльз коротко сказал, что очень рад: «Они достаточно стреляли холостыми патронами». Камилла промолчала. Это объяснимо – она демонстративно не сказочный персонаж, а в Лондоне сейчас слишком хотят верить в обыкновенное чудо. Так что сказка хорошо продается.С