Владимир Клавихо-Телепнев: Моя новая квартира
Мы живем рядом с Консерваторией, и все наши знакомые вдруг оказались музыкантами. Консерватория создает здесь какую-то своеобразную атмосферу, которая выдавливает все чужеродное, все ненужное. Когда мы начали искать новое жилье, эта квартира была первой, которую мы посмотрели. Нас познакомили с очень симпатичной семьей: они по духу оказались такими же, как мы с женой Наташей. И когда мы увидели квартиру, то сразу сказали: да, это она. Все закончилось тем, что в один прекрасный день мы созвонились, договорились и тут же переехали. Решили все практически в один вечер. Мы даже ничего не обустраивали под себя. Только покрасили стены, прилепили карниз и привезли купленный у Степы Михалкова книжный шкаф с книгами. Есть вещи, очень значимые для каждой семьи. Для нас это книги. Книги и друзья. Я очень люблю, когда приходят друзья. И особенно — когда они приходят неожиданно. Раньше у меня в доме дверь вообще не запиралась. На самом деле в Москве люди стали к этому жестче относиться. Ты не можешь позвонить человеку не в то время, не можешь прийти к нему невзначай — это уже считается неприличным. Слава богу, что среди моих друзей все пока иначе.
Мы живем здесь лишь с нового года, но я знаю точно, что люблю этот дом больше, чем старый, в котором прожил всю свою жизнь. Весь первый год после окончания школы я целыми днями пропадал на Большой Никитской. Только на ней, больше никуда не ходил. Я готовился во ВГИК и ежедневно устраивал «кинотур»: сначала заходил в ДК МГУ, который был на том месте, где теперь храм св. Татьяны, смотрел там фильм и шел в Центральный дом медика (там тоже показывали хорошее кино), а следом - в Кинотеатр повторного фильма. Ну а завершал вечер в Консерватории или в театре Маяковского: дожидался, пока люди выйдут в антракте покурить, заходил вместе с ними и бесплатно смотрел второе отделение или акт. Переехав сюда, оказавшись в Манеже, где я случайно получил студию, и в университете, где по чистой случайности преподаю, я оказался к этому месту прикован. И только рад этому: во всей Москве, пожалуй, лишь Кузнецкий мост мог для меня соперничать с Никитской. Но он уже не тот. А Никитская не изменилась. Она и есть Москва.