Глаза сплетника делаются злее
«Давайте называть черное черным, а белое — белым, вне зависимости от того, нравится нам это или нет!» — часто говорим мы, ведь именно так мы хотим смотреть на мир. Мы наследники Платона, который говорил, что разум — это возничий, а чувства — это лошади, везущие колесницу. Я поговорил с нейробиологом Лизой Барретт из Гарвардской медицинской школы, и она открыла мне, простите за каламбур, глаза. Оказалось, что беспристрастный подход в принципе невозможен: наши эмоции напрямую влияют на зрение, в обход сознания. В последние годы возник целый ряд исследований, доказывающих: центры эмоций постоянно говорят зрительной коре, что замечать и что нет — совершенно не ставя в известность «возничего».
Взять хоть работу самой Барретт и коллег — из свежего Science. Добровольцам показывали лица, под каждым — подпись: либо сообщение о скверном поступке, сплетня (он швырнул стулом в одноклассника), либо нейтральное сообщение (он прошел мимо человека на улице), либо позитивное (помог старушке перейти дорогу). «Это создавало некий настрой по отношению к каждому лицу; такие чувства живут в амигдале, главном подкорковом центре эмоций, — объясняет Барретт. — В последнее время выясняется, что амигдала имеет самое прямое влияние на работу зрительной коры, то есть участка, который обрабатывает зрительную информацию с сетчатки до того, как она будет предъявлена сознанию. Мы привыкли думать, что зрение — это автоматический механизм, но на самом деле его настройки управляются высшими мозговыми центрами».
В случае со сплетней пристрастность нашего зрения удалось доказать при помощи любимого нейробиологами явления, которое называется «бинокулярное состязание». Когда мы смотрим двумя глазами на два изображения, глаза начинают метаться от картинки к картинке, выбирая наиболее важную. По движению зрачков можно точно посчитать, какая картинка получила больше внимания и насколько.
Добровольцам показывали одновременно фото домика и одно из лиц. Созерцание длилось несколько секунд, и лица всегда получали больше внимания, чем домик; но скомпрометированные лица осматривались на 20% дольше нейтральных или «добрых».
«Социальная информация — это самая важная информация, которую мозг старается получить при помощи зрения. Сплетня — это древнее приспособление, нужное, чтобы закрепить знание: человек сделал что-то плохое, и к нему нужно относиться внимательнее», — объясняет Барретт.
Так что даже если соседи не украли серебряные ложечки — осадок все равно остается, и мы будем изучать и изучать этих соседей, буквально не сводя с них глаз. Другой пример: раньше Барретт и коллегам удавалось нарочно портить добровольцам настроение — и у тех улучшалось восприятие контраста. Интерпретация авторов: стресс — это способ мобилизовать организм, и, вероятно, нашим предкам бывало полезно стать позорче, например, на голодный желудок, чтобы искать орехи среди листвы.
«Но ведь если так внимательно смотреть — у любого можно найти недостатки!» — заволновался я, потому что мне стало обидно за Платона: рушился образ нашего разума как всевластного возничего. «Ничего не поделать — надо просто знать об этих особенностях зрения и о мощной силе сплетни», — отрезала Барретт. И тут же сказала, что пора закругляться, так как у нее в скайпе очередь из журналистов. Похоже, новость о сплетнях волнует моих коллег по всему миру — ведь это как-никак наш журналистский хлеб и, как выясняется, могучий рычаг для управления восприятием… Учтем!