Re: Пошел с девушкой в Нобу

– Вы хотите заказать столик? – уточнила девушка, когда я позвонил в ресторан. – На сегодня? Нет, что вы, у нас на сегодня нет ничего! Надо хотя бы за пару дней звонить... Ну давайте я вас на всякий случай запишу. На какую фамилию?

– А на имя можно? – поинтересовался я, не желая быть разоблачен­ным уже на дальних подступах к этой крепости.

– На имя? – переспросила она. – Нет, что вы. У нас только по фамилии можно записаться.

– Но это же может быть любая фамилия? – уточнил я.

– Нет, – строго сказала она. – Это должна быть ваша фамилия.

Я подумал, что через этот разговор уже прошли все те люди, благодаря которым записываться в «Но­бу» надо за двое суток вперед. Они прошли в этот ресторан, значит, пройду и я. В конце концов, я же могу поужинать в ресторане «Нобу» как простой смертный, а не как журналист, которого те, кто читает «Ком­мер­сантъ-Weekend» и рубрику «Отец», где я с детьми, могут узнать.

И я сказал девушке правду, хотя правду в лицо, пусть и по телефону, говорить, как известно, непросто.

И этот первый урок, который преподал ресторан «Нобу», понравился мне.

Вечером я вошел в ресторан, расположенный в здании на углу Боль­шой Дмитровки и Столешникова и по форме напоминающий бумеранг. Помещение довольно узкое и в одном месте изгибается под углом девяносто градусов. Чтобы попасть в зал, надо подняться на четвертый этаж. Столики у окон с видом на Большую Дмитровку придвинуты почти вплотную друг к другу, так что когда нас (я был не без девушки) пригласили за один из этих столиков, я сразу расстроился: слева и справа две большие компании сидели уже давно, сдвинув по три столика и повоевав, похоже, за наш. Я попросил пересадить нас за другой столик.

– Простите, – сказали мне, – но мы же вас предупреждали: у нас все занято!

Я огляделся. Эта длинная и тонкая кишка и вправду была набита людьми. Я никого из них не знал в лицо, хотя до сих пор мне казалось, что знаю многих в городе и почти в каждом кафе или баре кого-нибудь из них постоянно встречаю. Здесь было много иностранцев. Наверное, больше, чем тех, кто говорит на русском. Почти не было пожилых людей. Но здесь не было и тех юношей с девушками, которые заселили другие популярные места, такие как «Калина-бар» в Lotte Plaza, например.

И тут одна пара встала из-за столика у самой кухни – там, где Нобу Матсухиса, шеф-повар и владелец девятнадцати ресторанов «Нобу», разбросанных по всему миру, делал суши, роллы и сашими, ради которых теоретически все здесь и сидели, в том числе в этот вечер.

– Вот, мы туда хотим, – обрадовался я. – Там наше место!

Девушка сверилась с картой посадочных мест, предупредила, что на этот столик действует ограничение по времени, спросила, достаточно ли нам двух часов, и через пять минут, когда столик был готов, мы прочно заняли его.

К нам тут же подошел учтивый юноша и спросил, в первый ли раз мы здесь. Мне уже начало казаться, что не очень прилично сознаваться в том, что я здесь в первый раз, но он кивнул:

– Понятно! Да здесь почти все впервые! Мы же недавно открылись! Поздравляю вас!

Он что-то хотел добавить. Что-то, кажется, насчет того, что мы попали в хорошие руки... Но удержался и просто сказал:

– Вам очень повезло. Я о вас позабочусь.

– Вы принесете меню? – с некоторой тревогой спросил я.

Мне сразу показалось, что если уж он решил о нас заботиться, то это может означать, что мы обойдемся без меню. А мне этого не очень бы хотелось.

– Меню? – переспросил он, разочарованно поглядев на меня. – Вам нужно меню? А мне кажется, вам не нужно меню. Мне кажется, вы можете полностью довериться мне. Здесь, по-моему, вы среди людей, которым не нужно меню. Здесь люди доверяют друг другу, в том числе официантам!

Я посмотрел на людей за соседними столиками. Не уверен, что стал бы доверять кому-нибудь из них.

– Хорошо, – сказал я официанту, – что вы предлагаете?

– Значит, так, – торжественно объ­явил он. – Сначала я принесу вам пару легких закусок, потом нечто горячее, потом еще кое-что и, наконец, сюрприз!

– А что за сюрприз? – осторожно спросил я. – И кое-что – это что? Тоже сюрприз?

– Да! – подтвердил он. – Конечно, если вы мне доверяете.

Я понимал, что не могу обмануть его ожиданий. В конце концов, очевидно, из-за этих сюрпризов сюда все и ходят; благодаря им в зале в одиннадцать вечера ни одного свободного столика.

– Давайте! – согласился я. – Давайте с сюрпризами.

Он понимающе кивнул. Мне было приятно, что он во мне не ошибся. Правда, перед тем как отойти от столика, он вдруг сказал девушке:

– Извините, у меня есть один вопрос к мужчине...

И, наклонившись к самому моему уху, жарко прошептал:

– В нашем ресторане принято оставлять не меньше трехсот-трехсот пятидесяти долларов. Простите, вы готовы?

Я кивнул, потому что уже понимал: этот парень сделает со мной все что захочет, и моя единственная надежда теперь состояла в том, чтобы он оказался гуманным и милосердным. Хотя и понимал, что надежда эта, скорее всего, умрет первой – судя по тому, что фразу про триста-триста пятьдесят долларов он прошептал так жарко, что девушка, сидевшая напротив, ее прекрасно расслышала и не смогла сдержать улыбки: ей не было скучно.

Первую закуску принесли очень быстро. Я даже толком не успел разглядеть людей за другими столиками. Это было сашими из желто­хвостиков. Несколько квадратиков два на два сантиметра. Я хотел спросить, сколько это стоит, но понял, что делать это надо было раньше. А как бы я сделал это раньше? Ведь это и есть первый сюрприз, о котором он меня предупредил. Впрочем, главный сюрприз состоял в том, что и вправду было очень вкусно.

Освободился еще один столик, за него присели две девушки – как будто солистки из группы «Виагра» (может, на самом деле они). К ним подошел другой официант, и я расслышал сквозь довольно громкую музыку про сюрпризы и увидел, как девушки очень быстро и решительно покачали головами. Нет, им не нужны были сюрпризы. Они, похоже, привыкли преподносить сюрпризы сами. Еще через несколько минут я понял, что они решили обойтись коктейлями без закуски, и позавидовал их твердости.

От желтохвостиков у нас очень быстро не осталось ничего (в том числе их хваленых хвостиков). Еще через минуту появилось торо с соусом из трюфелей. Официант сначала не хотел говорить, что это такое, но трюфелиный соус не узнать было все-таки невозможно. А вот насчет торо я выбил из него чистосердечное признание далеко не сразу.

– И все-таки, – спрашивал я, – понимаю, что сюрприз... но какой?.. Я должен знать, в чем именно сюрприз. Или, вернее, из чего? Мне так будет вкуснее, в конце концов.

– Брюшко тунца, – наконец не­охотно разъяснил он с таким разочарованным видом, будто все-таки до конца надеялся, что я и без посторонней помощи смогу разобраться, что это такое. – Фирменное блюдо нашего шеф-повара.

Еще через несколько минут тарелка была чиста. Не задержалась на столе и лакедра с соусом сумисо, украшенная свежим японским персиком. Правда, свежий японский персик по вкусу напоминал скорее вишню из болгарского компота. Но я уже знал, что это не вишня, а персик, и это главное.

За лакедрой последовало блюдо, которое называлось «тирадито». Я на свой страх и риск предположил, что это, так сказать, простой гребешок, – и оказался триумфально прав!

Официант с торжеством сообщил мне это, прежде чем принести черную треску – первое горячее блюдо.

Честно говоря, черную треску я попросил сам. Это было ­единственное, что я попросил. Я уже знал: здесь ее готовят так, что ради этого есть смысл заказывать столик за два дня вперед. Это единственное, что я знал. Это сказал мне приятель. Я спросил, ел ли он где-нибудь еще черную треску. Он ответил, что, конечно, нет, потому что бессмысленно заказывать черную треску там, где ее обязательно испортят.

И я, конечно, заказал ее: мне было интересно попробовать хоть раз в жизни неиспорченную черную треску. Но то ли эта треска все-таки оказалась неправильной, то ли раньше мне фантастически везло, и треска попадалась не такая уж испорченная поваром и жизнью, но одно я знаю наверняка: эта черная треска ничем не отличалась от тех, которые пали жертвой моего аппетита когда-либо раньше.

После трески я почувствовал, что наелся. Мне все было уже примерно понятно: и про еду, и про людей, которые ходят в этот ресторан. Это были такие же неиспорченные люди, как треска. На самом деле я погорячился, наверное, что отказался садиться с ними за один ряд столиков. Это были все хорошие люди, и саке с японским виски они пили, можно сказать, не от хорошей жизни – по крайней мере, судя по их разговорам. А говорили они про кризис, конечно, прежде всего. Даже одна девушка за соседним столиком пострадала от него: она решила пойти работать, а подружка с испугом отговаривала ее от этого по всем признакам совершенно необдуманного поступка.

За другим столиком сидела японская пара, которая не пошла на поводу у официанта, по-моему, только потому, что не поняла ничего из того, что он им предложил. Так она избежала его сюрпризов.

А мы – нет.

Снова последовали брюшки тунца, на этот раз приготовленные каким-то совсем уж особым способом. Потом темпура из креветок. Потом я запретил приносить еще что бы то ни было...

– Но как же... – расстроился официант, – все уже готовится... Мы же договорились насчет сюрпризов!..

– Я больше не мо-гу! – как мог членораздельно сказал я и пошел в туалет.

Он оказался очень маленьким и совершенно не соответствовал амбициям этого ресторана (да и моим тоже). В какой-то момент, когда мыл руки, я понял, что здесь, на тесном клочке искусственного мрамора, мы, четверо столпившихся здесь мужчин, просто не можем разойтись: один хотел зайти в единственную кабинку, другой – выйти из нее, третий – вытереть руки бумажным полотенцем (это был я), а четвертый намеревался пробиться к крану. И мы попали в пробку, как машины на перекрестке в час пик: никто из нас не мог сдвинуться с места из-за того, что другой уже начал движение...

Когда я вернулся, обнаружил, что у нашего столика стоит официант с просветленным лицом.

– Знаете, – сказал он мне, – я все придумал! Это здорово, что вы на­елись! Это очень здорово! Надеюсь, это было вкусно и все мои сюрпризы пришлись вам по душе. Возможно, такой подход был неожиданным для вас, но именно в этом особенность нашего ресторана! Так вот, я все придумал! Вы просто возьмете все остальное с собой, верно?!

Он был счастлив тем, что все это придумал, и зримо непримирим в своем стремлении довести придумку до конца. Я понял, что он сделает это, хочу я этого или нет. Первый раз в жизни я брал с собой из ресторана то, не знаю что. Какие-то сюрпризы. Ну и ладно, в конце концов, именно в этом состояла особенность ресторана «Нобу» (возможно, правда, что трагическая).

Через несколько минут я спросил его, что все-таки в пакетах, которые он принес (некоторые из них, я обратил внимание, теплились).

– Фирменный ролл, – объявил он, сияя, – суши из тунца, слегка обжаренного, суши из свежего угря, из копченого лосося... Ах да, и ягненок с розмарином!

– И это все? – уточнил я. – Больше нет сюрпризов?

– Только еще счет! – со смехом воскликнул он.

Я поежился. Я понял, что он не пошутил и что меня ждет последний сюрприз.

На самом деле никаких сюрпризов: 25 тысяч 880 рублей. Легко отделался.

Когда я выходил, ресторан точно так же был заполнен доброжелательными людьми, которые хоть и говорили про кризис между собой, на самом деле пришли отдохнуть не только от него, но даже от мысли о нем. И я подумал, что здесь им это в конце концов удастся: те, кто приходит сюда, возвращаются в докризисное время, когда деревья были большими, когда деньги тратились как-то сами собой, а жизнь состояла из сюрпризов, каждый из которых был приятнее другого.

И вкуснее, разумеется.С