Трепетных барышень, которые объявляли голодовку по поводу смерти Александра Блока и стрелялись на могиле Маяковского, я не застала по понятным временным причинам. Когда в 1990-м погиб в автокатастрофе Виктор Цой, я была занята семьей и наукой и почти не интересовалась русским роком. Кумиров у меня никогда не было, артистами, певцами и т. д. я не увлекалась.

Поэтому мой личный и профессиональный опыт в данной деликатной области следует считать равным нулю.

* * *

Мама мальчика выглядела весьма встревоженной. Оставив сына в коридоре, она присела на краешек кресла и спросила:

— Вы знаете, что Стив Джобс умер?

— Основатель «Эппл»? Конечно, знаю, — слегка удивилась я (тема для начала разговора показалась мне странной). — Об этом же везде пишут…

— Так вот, в нашей семье это стало проблемой.

— Простите?.. Ваша семья имеет какое-то отношение к покойному американскому бизнесмену?! — мое удивление возросло многократно.

В углах губ женщины легли складки: нечто среднее между горькой улыбкой и готовностью заплакать.

— Джобс был кумиром моего сына Вити. Образцом мужчины и человека. Я вдова. Мой муж, отец Вити, Витя его почти не помнит.

— Вы что-то знали про Джобса раньше?

— Да к чему мне? — женщина пожала плечами. — Только то, что рассказывал мне Витя. Он Джобсом просто восхищался: умный, богатый, успешный, великий. Витя даже считал его красивым. Сын знал о болезни Джобса и почему-то был уверен, что его спасут. И вот, когда этот бизнесмен все-таки умер, Витя сразу впал в какое-то состояние… Иногда у него случаются форменные истерики, он кидает вещи, орет… Но по большей части он просто сидит, уставившись в телевизор, или в экран компьютера, или просто в стену. Не переключает программы, ничего не ищет в интернете, ни с кем не общается. В школе отсиживает от звонка до звонка, приходит домой и снова садится. Друзья зовут его куда-то — не идет. Ночью почти не спит, а два дня назад фактически перестал есть…

К этому месту рассказа я уже достаточно испугалась. Вите 14 лет, самый разгар подростковых перестроек организма и психики — мало ли что могло вылезти?! А смерть Джобса в этом случае — только спусковой крючок…

— Давайте сюда Витю! А вы подождите, пожалуйста, в коридоре.

На вид Витя — самый обычный подросток. Ничего меня в нем не настораживает.

— Что это у тебя? Айфон?

— Ага. (Отвечает, это хороший признак!)

— Я почти ничего не знаю о Стиве Джобсе, — честно признаюсь я. — Только то, что в обычных статьях писали после его смерти. Расскажешь мне о нем?

— Да что толку! — Витя быстро сжимает и разжимает кулаки. — Что толку, если он все равно умер! У него же было все: ум, деньги, сила воли, любые врачи… Его любили, желали ему здоровья… Значит, ничего не имеет значения!

Отец! Отец, умерший от рака, когда Вите не было и пяти лет. Спасение Стива Джобса было бы символическим спасением отца. Я это понимаю — Витя, конечно, нет. Но Стив тоже не спасся…

— Все имеет значение, — говорю я. — Смерть — это только точка. Джобс жил до последнего дня, работал, офигительно раскрутил вот эти игрушки…

— Это не игрушки, — строго возражает Витя. — Он сам все это создал.

Еще через десять минут разговора мне становится ясно: Витя не понимает, что Стив Джобс был гениальным маркетологом, а вовсе не изобретателем или ученым. Провожу ликбез, и ситуация удивительным образом легчает: кажется, в прихотливом сознании подростка долго должны жить именно творцы сущностей, а не те,  кто их «раскручивает».

* * *

На следующую встречу Витя приходит один и с порога вываливает на меня идею о том, что каждый день нужно жить так, как будто он последний. Авторство приписывает, конечно же, своему кумиру.

— Он так жил! Каждый день! А я вот не могу…

— Это же метафора, — вздыхаю я. — Если бы я точно знала, что вот этот день моей жизни — последний, я бы ласково попрощалась со всеми близкими, а потом поехала в лес и пошла бы вперед по пустой дороге, усыпанной желтыми листьями… Немного странно проводить так КАЖДЫЙ день, ты не находишь?

Смеется. Если есть чувство юмора, работать всегда легче — в разы.

* * *

Еще через встречу мы заговорили об отце. Витя сам связал трагическую фигуру Джобса со своей жизненной историей, причем в совершенно неожиданном для меня ключе: «У Стива никогда не было родного отца, только приемный. Я своего отца не помню. Поэтому я, когда был еще маленьким, решил, что стану похожим на Стива Джобса. И тогда я решил, что уж он-то не должен умирать...»

Как все-таки изумительно прихотлива детская логика! «Я буду как бы приемным сыном человеку, который не знал своего родного отца, как не знал его я, и я не смог спасти отца, но я присоединюсь своим восхищением к армии спасителей американского миллиардера, и у нас обязательно все получится, и у меня как бы будет отец, на которого я со временем смогу стать похожим…»

— Твой отец умер, но остался ты, — сказала я. — Стив Джобс тоже умер, и, кажется, у него не было сыновей, но осталось его дело — игрушка в руках у тебя и у миллионов других людей по всей планете…

— Значит, все правильно? — спросил Витя.

— В общем-то, да…

P. S. Эту историю я рассказываю с разрешения Вити (имя, разумеется, изменено) и его мамы.