В час ночи мы сидим вместе с женской частью членов избирательной комиссии участка N, пока Председатель вместе с Секретарем и иными членами избирательной комиссии с правом решающего голоса решают, как поступить с неожиданно большим процентом голосов за политическую партию «Яблоко». Заместитель Председателя – типичная буфетчица, возомнившая себя человеком, имеющим справедливое право обсчитывать тебя каждый раз на три рубля оттого, что поступала так всю свою жизнь с другими – сетует на затянувшийся процесс подсчета голосов: «Вот если бы меньше все смеялись, уже бы давно домой ушли, а то устроили тут настоящий балаган!». В этот момент, борясь с усталостью и чувством сильнейшей неприязни ко всем этим людям, я все-таки не могу сдержаться и спрашиваю то, что порывался спросить уже с самого утра моей работы наблюдателем на избирательном участке:

 - А вот скажите мне, вы вообще понимаете, что вы натворили? Вы понимаете, что вы, например, лишаете меня профессии? Зачем нужны политологи стране, в которой весь политический процесс – это такой фарс?

- А что мы натворили? – Искренне удивляется наша «буфетчица».

- А вы считаете, что ничего не натворили? Что все было хорошо, что не было никаких нарушений?

- Нет, ну а что мы именно натворили? – Настаивает зампредседателя на своем. – Вы что-то видели, чего не видели мы?

Ну что ж... будь по-вашему. Ниже история о том, как я побывал на самом увлекательном шоу оптических иллюзий, которое у нас называется «Выборы в Государственную Думу Федерального собрания Российской Федерации VI созыва».

 

Так уж сложилось, что я получаю диплом о высшем образовании по профессии политолога. Так уж сложилось, что я родился и живу в России постсоветского периода или путинского, кому как больше нравится. И так уж сложилось, что лично мне, как будущему политологу и просто гражданину России, вообще это не нравится – не по нраву мне тот факт, что современный период истории страны заклеймен «путинским» и останется таким еще как минимум ближайшую дюжину лет.

Не испытывая особых иллюзий о возможности повлиять на исход выборов, но интересуясь самим процессом с профессиональной и житейской точки зрения, я решил стать наблюдателем на одном из избирательных участков Москвы. С подругой-однокурсницей (которая уже имеет опыт наблюдателя на выборах) мы решили пойти на один участок вместе, чтобы избежать известных схем, придуманных для отвлечения внимания наблюдателей. Легче всего нам было зарегистрироваться наблюдателями от партии КПРФ, так как существовал выход на человека, готового помочь. Считаю важным отметить здесь тот факт, что сами мы ни в какой партии не состоим, и наше отношение к ним носит сугубо профессиональный (с точки зрения политической науки) характер. Нам даже обещали денежное вознаграждение: моей подруге (ей досталось право совещательного голоса) должны заплатить 1000 рублей, а мне, как простому наблюдателю, всего 500. За день до голосования в штабе нам выдали направление на выборы, раздали всевозможные материалы в помощь, пытались всучить всякую коммунистическую агитацию (пришлось соврать, что у нас все это уже имеется) и наставления от бабушки в духе: «Вот вы – молодцы! Понимаете, что только КПРФ является настоящей оппозиционной силой этому воровскому отрепью. А если не выборы, так у нас в Сибири уже мужики с оружием сидят наготове». В общем, сбежали из штаба мы быстро, прихватив с собой жуткое впечатление от той «явочной квартиры», где нам пришлось оказаться.

Наконец, перехожу ко дню голосования – 4 декабря 2011 года.

Получилось так, что мы оба опоздали на избирательный участок на 10 минут. Положено было явиться ровно в 7:30 утра, когда начинались приготовления к открытию участка. Опоздали мы на опечатывание двух из четырех переносных урн. Молодой Секретарь встретил нас довольно строго со следующими словами: «Почему вы опаздываете? Вы же теперь не знаете, все ли в порядке с этими урнами?!». Да, действительно, две переносные урны уже были опечатаны и мы не могли на это ничего возразить. Но скажу, забегая вперед, что на нашем участке единственная правдоподобная картина – это результаты голосования на дому, когда как раз использовались эти переносные урны.

Итак, далее мы опечатываем все вместе оставшиеся две переносные урны, а затем две стационарные. Все расписываются на бумажках, которые приклеиваются на стыках пластиковых ящиков с прорезью для голосования. Следует общий инструктаж, члены избирательной комиссии знакомятся друг с другом, хотя многие из них ведут себя так, будто давно знакомы. Приходит еще один наблюдатель – женщина в возрасте и в теле. На вопрос Секретаря о принадлежности к партии женщина теряется в своем ответе и просит подождать, пока она посмотрит в блокноте: «Ах, да, от Патриотов России». Позже она нам признается, что это ее не первые выборы, а что-то вроде оплачиваемого хобби.

В 8 утра Председатель официально объявляет об открытии избирательного участка

N

. Мы занимаем отведенные места для наблюдателей, откуда хорошо просматриваются стационарные урны, но практически оказывается вне поля зрения дальняя кабина для голосования. На участок приходят первые избиратели и опускают свои бюллетени в урны для голосования. Каждого проголосовавшего я отмечаю в блокноте, чтобы знать примерное количество избирателей. Через 20 минут после открытия участка приходит первый человек по дополнительным спискам. Член комиссии, который занимается оформлением людей по открепительным удостоверениям и дополнительным спискам, сидит за своим столом прямо напротив нас.

Зарегистрировавшись и получив бюллетень, избиратель по дополнительному списку направляется в дальнюю кабину для голосования. Из нее отчетливо доносится звук расстегивающейся молнии, по движениям человека можно определить, что он что-то достает из внутренних карманов (может быть собственную ручку, опасаясь слухов об исчезающих чернилах?). Он подходит к урне и опускает свой бюллетень. Раздается глухой звук.

- Ты это слышала?

- Да... Походу, вброс был. – Отвечает мне моя подруга.

Мы провожаем своими глазами спешно идущего к выходу избирателя. Я же иду обсудить это с членом решающего голоса от КПРФ – Алексеем, молодым парнем, который в КПРФ вступил еще три года назад. Он говорит, что тоже подумал о вбросе, попросил быть более внимательным, но пока ничего не предпринимать. В то же время за столом женщины (типичная учительница из вашей школы, которую не переносит на дух весь класс), отвечающей за дополнительные списки и открепительные, сидит уже другой избиратель в верхней одежде на молнии. Вот он берет бюллетень, направляется в дальнюю кабинку. Таинство голосования сопровождается звуком расстегивания молнии на куртке. Вот он подходит к урне, опускает свой бюллетень – глухой звук на все помещение. Я вызывающе переглядываюсь с Алексеем. Подруга тихо произносит: «Жесть, на прошлых так откровенно не было!». А зампредседателя договаривается с остальными членами комиссии о фоновой музыке: радио или диск?

8.30. Очередной человек по дополнительному списку. Куртка на молнии. Получает бюллетень и направляется к дальней кабине. Но она уже занята другим избирателем. Человек в курке немного теряется, стоит подле свободной кабины, но не заходит в нее. Наша «учительница» на моих глазах подает ему знак под столом – мол, иди в эту, не стой только! Парень кивает, заходит в кабину. Очевидно, он достает что-то из куртки. Пока он думает, за кого голосовать, я встаю со своего места и подхожу к урнам для голосования. Определившись с выбором, избиратель идет в мою сторону. Собираясь выполнить свой гражданский долг, он входит в ступор, когда я спрашиваю его довольно резко:

«А немного ли ты бюллетеней опускаешь? – Оборачиваясь к членам избиркома. – Это вброс!».

Далее события разворачивались очень быстро и суетливо. Парень застывает в каком-то ступоре, когда я его спрашиваю, зачем он вбрасывает столько листов. Наполовину засунув бюллетени в урну, он так их и не опускает. Слева от меня один из членов избиркома – самый гадкий из всех, которого мы прозвали для себя Рылом; судя по всему, большой друг нашему Секретарю, начинает кричать на меня, что я провокатор и срываю процесс голосования. Тут же подоспевший полицейский оттаскивает меня прочь. Подбежавший Секретарь резко обращается к испуганному парню с пачкой бюллетеней: «Кто вы такой? Кто? Избиратель?! Так голосуйте уже, а не стойте не урны!». Парень осуществляет вброс голосов, а меня продолжают обвинять в провокации и просят удалить с участка. Последнее они не могут сделать по закону, поэтому я остаюсь на своем месте наблюдателя.

После того, как во всей этой суматохе парень, вбросивший бюллетени в руну, покидает участок, теперь уже ко мне подбегает Секретарь. В помещении появляется и Председатель комиссии. Далее они попеременно начинают расспрашивать меня о случившемся в духе:

- Ты видел вброс? Ты уверен, что видел вброс? У тебя зрение нормальное? Очки носишь? Линзы?!

- Вы что издеваетесь? У меня зрение идеальное!..