Оскорбляй меня как угодно – меня это не касается

СВаша мама – актриса. Как она отнеслась к вашему решению пойти по ее стопам?

 Думаю, она понимала, что это неизбежно – я с детства в театре. Хотя в свое время она пыталась объяснить мне, что это очень тяжелая история, не только физически и психологически. Наверное, она боялась невостребованности. Для актера – это дело нередкое и очень тяжелое. Мы же все очень самолюбивые.

СПро российскую школу часто говорят, что она застряла на Станиславском. Есть такая проблема?

 Мне кажется, что наш взгляд на Станиславского немножко замылен. Он, как Пушкин – «наше все». И вот мы носимся с этим «нашим всем», как с писаной торбой. А открыть томик стихов Пушкина и попытаться абстрагироваться от того, что тебе с первого класса долбят про него, уже почти невозможно. То же самое и со Станиславским.

Есть еще одна проблема у нашей актерской школы. В России она выросла из крепостного театра: «Ой, баре, сейчас мы вам покажем, мы вас завоюем, плакать заставим». На сцене мы будто все время ждем какого-то одобрения от публики, немного вжимая голову в плечи, –  а что они скажут, а как отреагируют? У европейского театра нет этой крепостной генетики. В них чувствуется больше свободы, больше чувства собственного достоинства: «Окей, вас никто не заставлял, вы сами купили билеты и пришли, чтобы поприсутствовать при том, что здесь будет происходить».

СВы в себе ощущаете это наследие крепостничества?

Я пытаюсь избавиться от заигрывания с залом. Очень помогает в этом Костя Богомолов, режиссер, с которым я много работаю. Он абсолютный европеец по своему складу, и по тому, как работает с актерами.  Он говорит, что мы не должны ни в коем случае думать о том, как отнесется зал к нашей игре: «На сцене вы делаете то, что нужно вам. А зрители уже пришли, дальше степень их подключения зависит от их личных качеств, гибкости, открытости и уровня образования». На Костиных спектаклях я чувствую себя настолько защищенной, что реакция зала меня даже не касается, мне самой интересно играть в ту игрушечку, которую он мне предлагает.

СЧто за игру он вам предлагает, как ставит перед вами задачу?

Например, в спектакле «Волки и овцы», который идет в «Табакерке», я играю Глафиру. У нее есть такой текст: «Я действительно жила в Петербурге очень весело “...” катанье по Невскому, в бархате, в соболях; роскошные обеды дома или в ресторанах, всегда в обществе; опера, французский театр, а чаще всего Буфф; пикники, маскарады... Конечно, такая жизнь не серьезна; но кто испытал ее, тому здешняя, копеечная, невыносима». Когда мы репетировали ее, Костя бесконечно пробовал разные варианты. Я произносила его, как будто Глафира под кокаином, или будто она пьяная или вспоминает руки тысяч любовников, которые у нее были. В результате, в самом спектакле я почти ничего не играю, когда говорю эти слова. Но благодаря тому, что мы перепробовали миллиард вариантов, у меня как будто появились воспоминания и ассоциации, связанные с этими словами, плоское изображение стало объемным, а книжный образ – живым.

СКакие у вас были отношения с вашим мастером – Константин Райкиным?

Он очень хорошо ко мне относится. Но я по природе очень ленивый человек. А Райкин, как известно, абсолютный фанатик своего дела и лени не приемлет. Так что бывал со мной жестковат. Но всегда очень верил в меня.

СГоворят, в актерских школах на учеников оказывают очень сильное психологическое давление. Это правда?

Да. Иногда нас смешивали с грязью, говорили, что мы бездарные и ничего не можем. Некоторые мои однокурсники от этого ломались, закрывались и потом с большим трудом из этого вылезали. Мы же на первом курсе все такие талантливые – народные артисты. И вдруг тебя лицом об стол раз, еще раз и еще. Для некоторых это было очень тяжело. Но я не из их числа, на меня это не действует. Когда меня пытаются сломать, надавить, у меня будто внутри встает такой заслон: ты можешь говорить все, что угодно, оскорблять как угодно – меня это не касается.

СВы говорите, что ленивая. Как же вы заставляете себя так много работать?

Просто мне очень нравится то, что я делаю. Ни из какого другого соображения я бы не смогла заставить себя работать. Я очень люблю поспать и хорошо поесть, и с друзьями увидеться. Ни ради денег, ни ради славы я просто не смогу заставить себя подняться с утра. Поэтому я так придирчива, когда выбираю роли.

СЕсли я не ошибаюсь, вы начали играть с сериалов?

Я начала и закончила играть в сериалах до того, как поступила в училище. Мне тогда было 15 лет. И, если честно, это было в основном ради денег. Дома было очень плохо с деньгами, и на тот момент моя работа в сериалах – это была фактически единственная возможность для моей семьи иметь какие-либо средства к существованию.

СА если бы сейчас вам предложили играть в сериале за хорошие деньги, согласились бы?

Нет. В «Маше Березиной», например, было больше 60 серий. Я не могу так работать. Даже какие-то крутые эйч-би-ошные сериалы, – «Лост» или «Мэдмен» или «Калифорникейшен» – через несколько сезонов иссякают. Надо обладать очень большой фантазией, чтобы без конца придумывать интересные коллизии. Мне кажется, что наши пока на это не способны.

СВы когда-нибудь снимались обнаженной?

Нет, пока не снималась. Застенчивость мне не свойственна, но мне свойственно неприятие глупости. Я очень часто вижу нелепое, неоправданное, некрасиво снятое обнажение, которое меня катастрофически раздражает. Когда это происходит только ради того, чтобы какое-то количество людей пришли посмотреть на сиськи Мари-Иванны. В спектакле «Олеся» в какой-то момент я снимаю с себя всю верхнюю одежду. Но там я знаю, почему я это делаю. Этот настолько оправдано для меня, что иначе быть не может. 

СВо время недавней предвыборной гонки многие артисты оказались среди доверенных лиц того или иного кандидата. А вы следили за политической борьбой?

В декабре многих спрашивали: ради чего вы пришли на Сахарова? У меня был вполне четкий ответ, конкретные требования. Я не знаю, как управлять страной. Более того, для меня пока не существует кандидата, в которого я бы верила. Хотите управлять страной? Пожалуйста, делайте это. Но сделайте хоть что-нибудь, чтобы мне не было так неприятно, оттого что за последние четыре года больше четырех тысяч исторических зданий моего любимого города, в котором я родилась, были снесены к чертям, непонятно зачем, в том числе дом, в котором родился мой отец.

СВам нравится Москва?

Мне кажется, что это красивейший город. И может еще таким остаться, если они перестанут бесконечно делить бабло и застраивать его черт знает чем. Я родилась здесь, люблю эти улицы, я люблю эту атмосферу. Но сейчас здесь слишком много людей, которые приехали просто попользоваться им, которые могут плюнуть в любом месте и подтереться этим прекрасным Сретенским бульваром. Они приехали реализовать себя, самоутвердиться, и они не понимают, что для кого-то этот город родной и любимый. Я не говорю про всех приезжих, часть москвичей тоже так себя ведет. На мой взгляд, город – это живая энергия. Он не только отдает вам свои широкие улицы, свои возможности, свою благосклонность, но и сам нуждается в какой-то отдаче. Он от того стал таким промозглым, что им бесконечно пользуются, ничего не давая взамен.

СКакая ваша любимая сказочная героиня?

В детстве мне всегда нравились самостоятельные, своенравные девушки, типа Василисы Премудрой, которые сами рулят Иванушками. А не такие овощ-принцессы, которая сидят и ждут, пока их спасут.

СА какие для Вас главные человеческие добродетели?

Я восхищаюсь терпеливыми людьми. И я бесконечно восхищаюсь людьми, которые умеют видеть во всем что-то хорошее и ставить себя на место других. У меня это очень редко получается. Я вообще довольно злой человек, эгоистичный, меня многое раздражает, я очень вспыльчивая и очень эмоциональная, очень!С