Хорошо известны аргументы, которые и я сам приводил не раз, в пользу отмены такой высшей меры. Но на них есть и свои контрдоводы.

Несовершенство судебной и правоохранительной системы. Таковых в современном мире не создано ни в одном государстве.

Невозможность исправления допущенной судебной ошибки. В любой системе права существуют механизмы проверки, кассации, апелляции, надзора в уголовном деле с целью недопущения ошибок.

Отсутствие суда присяжных. Он уже введен и действует по всей Российской Федерации.

Неспособность сдержать преступников применением смертной казни. Нет ни одного научного исследования, однозначно дающего ответ на этот вопрос. Для одного маньяка и террориста смертная казнь — стимул для еще большей жестокости, для другого — страх перед собственной гибелью.

Гуманизм. Жертвы преступления нуждаются в нем не меньше.

Христианские ценности. Каждый отвечает за собственные поступки.

Международные обязательства и стандарты. Приближение к европейским и международным ценностям не делает нас более цивилизованными. Они не могут быть главенствующими над нашей историей, традициями, культурой и самосознанием.

Исторические факты отмены этой меры в Европе. В современном мире они скорее говорят об обратном.

В 1996 году ученые, юристы, общественники и все люди доброй воли были услышаны: в России был установлен мораторий на применение смертной казни вплоть до ее полной отмены. Президент Б.Н. Ельцин подписал соответствующий указ. Высшей мерой социальной защиты стало пожизненное заключение. Прошли годы, выросло поколение, которое не помнит ни этих диспутов, ни аргументов, ни причин как введения, так и отмены смертной казни в России. Однако преступлений, насилия и жестокости в нашем обществе меньше ничуть ни стало. За пятнадцать лет моратория в нашей стране число особо тяжких преступлений не уменьшилось, особо жестоких убийств стало совершаться больше, число убитых детей растет (каждый год их гибнет до двух тысяч!), число родителей, убивших своих детей, выросло в три раза, матери массово убивают новорожденных детей (ежегодно более ста младенцев).

При этом такая высшая мера социальной защиты, как пожизненное заключение, не только не останавливает самых кровавых убийц, но и назначается в редких, единичных случаях. В основном за массовые убийства при отягчающих обстоятельствах, резонансные теракты.

Пожизненное заключение не остановило кровавого серийного маньяка Пичужкина и майора милиции Евсюкова от кровавой бойни в столице России. История девятимесячной Ани Шкапцовой, которую среди живых три недели искали тысячи полицейских, спасателей и волонтеров, поверив лживой версии родителей о «похищении» малышки, всколыхнула страну и вновь заставила нас говорить о высшей мере наказания для садистов, убивавших в течение суток ни в чем не повинную грудную девочку.

Обсуждая справедливое общественное возмездие палачам Анечки, в обществе с новой силой вспыхнула дискуссия о смертной казни. Казалось, еще двадцать лет назад все копья поломаны, мечи зарыты и мораторий, введенный в 1996 году в России, уже не будет снят, а, напротив, приведет к ее полной отмене. Однако последние опросы общественного мнения дали поразительный результат. Если в момент введения моратория соотношение противников и сторонников смертной казни балансировало на отметке 50 на 50, то к сегодняшнему дню после пятнадцатилетнего перерыва о возврате смертной казни заговорили уже почти 70% граждан.

Применение смертной казни в Японии и США не делает эти страны менее цивилизованными, а их граждан изгоями в современном мире. Хотя судебные ошибки случаются и у них. Но государство выбирает такой способ высшего возмездия, а общество его одобряет. И такая форма социальной защиты позволяет сдержать рост особо тяжких и особо кровавых преступлений, что не удается европейским государствам и Израилю, которые с момента отмены смертной казни регулярно сотрясаются от терактов, организаторы которых даже в случае ареста вполне обоснованно рассчитывают на жизнь за еврорешеткой и даже на возможный обмен на очередного похищенного пленника.

Продолжение тут.