«Что вы будете делать, если мировой финансовый кризис разрушит Голливуд?» — спросил я на этой неделе одного совершенно лысого немца лет сорока, только что снявшего новый фильм про Джеймса Бонда. Спросил, потому что у меня с ним было интервью, так что, в общем, надо было что-то спросить, но немец — сын баварского миллионера, в 70-е бежавшего в Швейцарию от террористов из RAF, а в 80-е потерявшего свои миллионы на бирже, — принял вопрос неожиданно близко к сердцу. Уже когда я выключил диктофон, он стал заинтересованно расcпрашивать, откуда у меня информация про гибель Голливуда; я честно сказал, что прочитал об этом в американской индустриальной газете Variety — там и правда недавно писали про то, что даже если новый «Бонд» соберет в прокате самые сумасшедшие деньги, инвесторы совершенно не обязательно дадут его продюсерам денег на следующую серию. «Может, обойдется еще, — сказал немец, — Хотя, с другой стороны, в Variety зря не напишут».

Двумя днями раньше в издательстве, где я работаю, был день зарплаты, и все сотрудники, по новой традиции, спешили снять ее с карточек, пока не рухнула банковская система. У офисного банкомата на третьем этаже впервые на моей памяти образовась очередь, в которой, как во время киплинговского водяного перемирия, главные редактора стояли плечом к плечу с уборщицами, точнее — за уборщицами, подтверждая тот, в принципе, известный факт, что на руководящей работе повседневная житейская хватка несколько утрачивается. Я стоял в самом конце и чтоб скоротать время придумал умножать лимит выдачи наличных на то, сколько раз важдый человек вставляет карточку в банкомат: делая так, можно с довольно высокой точность — плюс-минус 500 долларов — определить, у кого какая зарплата. В следующие десять минут я узнал о тех, с кем я работаю, довольно неожиданные вещи.

Людям, живущим в Москве, с одной стороны, нравится думать, что они живут отдельно от остальной страны, но доказательства того, что это на самом деле так, каждый раз вызывают у них детское изумление и чувство одиночества. Скажем, стоя в очередях к банкоматам, москвичи не сомневаются, что то же самое делают жители других, не таких важных русских городов — хотя это и не так. На этой неделе мне рассказали о результатах социсследования, ставившего целью прозондировать внутренний мир, кажется, ростовских работников финансовой сферы: в фокус-группе из трех десятков человек возможными последствиями финансового кризиса был сколько-то обеспокоен один-единственный финансист.

Впрочем, даже в Москве на этой неделе — примерно тогда же, когда Российский союз предпринимателей начал лоббировать отмену двухмесячной зарплаты для увольняемых по сокращению штатов — всем уже немножко надоело обсуждать детали ждущей всех в будущем живописной нищеты, и в кризисе стали находить хорошее. Скажем, то, что падение уровня жизни приведет к моральному оздоровлению общества, разбудив ленивых и превратив бездельников в тружеников. Или что в прокате, дай бог, провалится фильм «Адмирал», выпущенный на этой неделе киноподразделением Первого канала. Провал фильма Первого канала и моральное оздоровление для многих, с кем я говорил, выглядели звеньями одной цепи. «Это простой экономический механизм, — с нехарактерным для него идеалистическим азартом объяснял мне знакомый, работающий в киноиндустрии, — Людям станет жалко 250 рублей за билет, они задумаются на минуту, и за эту минуту поймут, что фильм — говно».

«Адмирал» в итоге в первые выходные собрал больше 12 миллионов — больше, чем любой другой фильм, идущий сейчас в Европе. Что же до морального оздоровления, его первые признаки — налицо. По утрам я хожу на работу мимо кинотеатра «Киномир», построенного в середине 90-х компанией Kodak, и в первые годы своего существования — лучшего в городе. С упомянутой середины 90-х поставленные у входа охранники имели привычку внимательно смотреть в глаза входящим в кинотеатр людям и, если видели в этих глазах нужную смесь бережливости с авантюризмом, говорили такому человеку «пст» и предлагали провести в зал за полцены билета наличными. Прекратилось это всего пару лет назад — или схему раскрыли, или сто рублей перестали быть суммой, достойной риска. В эту пятницу, остановившись закурить у дверей «Кодака», я впервые за долгое время услышал знакомое «пст» и встретился с вопросительным взглядом охранника. К сожалению, на утренних сеансах шел только фильм «Адмирал».