Все-таки непонятно, чем его держать, когда ведешь машину. Можно, конечно, обеими руками. Но это опасно. Один мой знакомый потерял зуб, набирая SMS для любимой девушки на айфоне: попал колесом в колдобину, держа руль подбородком. Теперь у него спереди зуб, ничем не отличающийся от настоящего, но мы-то знаем правду. И она восхищает: в этом зубном протезе соединилась его любовь к девушке и жертвенная преданность новым технологиям.

Раньше при виде человека с айфоном — например, Дмитрия Медведева — все умилялись этой преданности. Было понятно, что у аппарата внутри чужеродная, вставленная насильно SIM-карта российского оператора. И что работа его телефона зависит от множества не вполне легальных команд и вообще висит на волоске: несколько моих знакомых говорили «да» на предложение аппарата произвести некий апгрейд программ и получали вместо айфона тыкву. От этой электронной беззащитности захватывало дух.

К человеку, который пересказывал что-нибудь «из нового Пелевина», чувства были скорее противоположными. Зато человек думал, что причастен к тайне. До меня дошли разные эпизоды: Марату Гельману, например, кто-то рассказал, что в книге действует арт-дилер и политтехнолог по имени Макар Гетман, рассчитывая лишить галериста сна и аппетита. А моей подруге, редактору крупного интернет-портала, даже пришел рассказ «Кормление крокодила Хуфу» из новой книги Пелевина «П5» — целиком, с неизвестного адреса, в виде спамерского письма счастья. Мол, «один брокер удалил это письмо не читая, и через три дня его компания обанкротилась, он потерял работу и все сбережения. Одна пенсионерка прочитала это письмо и разослала его 20 родственникам, и через три дня ей индексировали пенсию по инфляции».

И вообще я лично знаю человека, который знаком с приятелем человека, который месяц назад под свитером унес еще сырую, только что отпечатанную книжку Пелевина без обложки прямо из типографии. Правда, счастья ему это не принесло, потому что в новом Пелевине оказалось то же, что и в старом. Но если еще недавно об этом знали только сотрудники издательства и, может быть, догадывался сам Пелевин, то теперь все, кончилась петрушка. Теперь каждый может заплатить 320 рублей в магазине и самостоятельно убедиться в том, в чем убедился типографский вор: никакое это не новое откровение, а просто еще один сборник рассказов.

И айфон, и «П5» потеряли свою нелегальную прелесть. Вместо романтического пиратства теперь — небольшие очереди в кассу и недобрая мысль о том, что вот у людей кризис, а некоторые за дурацкие гаджеты переплачивают в четыре раза. И когда в понедельник на филфаке МГУ ко мне пришел студент с айфоном — проставлять «хвост» с летней сессии, — никакой беззащитности в нем не было. Поставила ему тройку.

В общем, к концу недели загадка оставалась только одна – сколько еще продлится бабье лето. «Представляешь, а вокруг «Тануки» на шоссе Энтузиастов вырубили деревья – наверное, строят развязку под Четвертое кольцо, – пожаловался мне приятель-телеведущий, встреченный на бесконечно долгом музыкально-хореографическом перфомансе на фестивале «Территория». – Зато вот по Оленьему валу сейчас ехал – там красивее, чем в кислотном трипе». Надо туда съездить, подумала я. А то ведь скоро все облетит.

В этот момент мне пришла sms от друга, который собирался меня забрать после перфоманса: «скоро конец». Он потом долго объяснял, что вел машину и не смог дотянуться большим пальцем до знака вопроса. Ну, это лучше, чем если бы он держал руль подбородком.